— Ты знаешь местный диалект?
— Нет, только отдельные слова. Жители южных островов используют слово «хибара» для описания такого же домика. В языке маори есть множество диалектов, хотя они претерпели изменения в разных частях страны, а также на островах Тихого океана, заселенных полинезийцами. Моя хижина находится возле красивейшего пляжа. Ты хочешь пожить там со мной некоторое время? — Заметив, что Серина колеблется, он добавил: — Это не так далеко отсюда, и мы каждый день будем выезжать, чтобы осматривать сады.
«И мы будем одни — Линди Харкорт не помешает нам…»
Нерешительно Серина спросила:
— Ты можешь выделить для этого время?
— Я буду со всеми на связи. Моя хижина оборудована средствами коммуникации.
Значит, она сможет переписываться с Дораном?
«Хотя, — с иронией подумала Серина, — он вряд ли по мне скучает».
Взглянув на него, она встретила пронзительный взгляд холодных голубых глаз и приняла решение:
— Конечно, спасибо, это будет замечательно!
— Я думаю, что «замечательно» — это не то слово, — усмехнувшись, сказала Серина, когда они подъехали к хижине.
Алекс взглянул на нее:
— Какое же правильное слово?
— Если бы я писала об этом статью, то употребила бы слово «захватывающе», — сказала она, с восхищением глядя на пляж с янтарным песком, изгибающийся, как кусок дыни, между двумя мысами, вдающимися в море и поросшими огромными деревьями с серебристой листвой.
Как было известно Серине, они назывались похутукава.
— А если бы не писала? — холодно спросил Алекс, разгружая багажник «лендровера».
Серина напряглась, затем пожала плечами, и восторг ее слегка погас.
— Для меня это захватывающие впечатления, — непринужденно сказала она, потянувшись за сумкой-холодильником.
— Не трогай, слишком тяжело, — сказал Алекс, передавая ей пакет с продуктами: — Возьми вот это.
Хижина оказалась больше, чем представляла себе Серина. Внутри она была очень уютной, а стильная обстановка прекрасно гармонировала с окружающей пляжной атмосферой. И здесь были коммунальные удобства.
Когда Серина заглянула на кухню, Алекс спросил ее:
— Ты умеешь готовить?
Брови ее удивленно поднялись.
— Конечно. А ты?
— Некоторые блюда — очень хорошо, яичница — мой конек. Могу выполнять подсобную работу, например чистить картошку. А ты где-то училась кулинарии?
— Я брала уроки.
— В старших классах школы? — В его голосе послышалась ирония.
— Нет, — тихо ответила она. — После того как погибли мои родители. Когда Доран приезжал домой на каникулы, я хотела его получше накормить, поэтому пошла учиться. Крестная оплатила мою учебу на курсах.
— Потерять родителей — это, должно быть, очень тяжело?
— Да, — кивнула Серина. — Но ведь ты рано потерял мать, значит, понимаешь меня.
К ее изумлению, он подошел и обнял ее. Серина замерла, но Алекс прижал ее крепче к себе, и она расслабилась, потому что в этом объятии не было ничего сексуального. Сердце его билось ровно и сильно, и Серине стало спокойно и хорошо.
— Здесь несколько спален, — тихо сказал он. — Хочешь отдельную комнату?
Смутившись, Серина опустила голову. Что ей делать? Как поступить?
«Смело», — сказала она себе.
Серина прямо взглянула в прищуренные блестящие глаза:
— Нет. Мне не нужна отдельная комната.
Прошло четыре дня.
Серина проснулась рано утром. Голова ее лежала на плече Алекса.
Находясь наедине с Алексом, Серина все больше влюблялась в него. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой… Расслабившись после бурного ночного секса, прижавшись к сильному мужскому телу, Серина пребывала в безмятежном покое и чувствовала себя в полной безопасности.
Прошедшие дни были такими…
Она пыталась найти слова, чтобы описать их, но впервые не нашла их. Ее собственная жизнь до встречи с Алексом казалась теперь тусклой и выцветшей, как старая фотография, долго лежавшая на солнце. Рядом с ним все выглядело гораздо ярче, чувства ее становились богаче, физические реакции — более выраженными. Все краски окружающего мира были в ее распоряжении.
«Даже еда вкуснее», — подумала Серина, поразившись этой мысли.
Но, может быть, потому, что яичница, приготовленная Алексом, была действительно превосходным блюдом?
А он, в свою очередь, хвалил ее деревенские французские блюда, которые она умела хорошо готовить. Алексу нравилось ей помогать. Улыбка появилась на ее губах, когда она вспомнила о том, как он ловко орудовал ножом для чистки картофеля.
Неподвижно лежа в кровати, Серина с наслаждением вспоминала эти моменты.
Тихий шелест волн, бьющихся о песчаный берег, смешивался с ровным дыханием Алекса.
Она повернула голову и взглянула на спокойное лицо Алекса. Взгляд ее ласкал его выступающие скулы, точеный нос, классические черты лица, которые грядущие годы вряд ли могли испортить. Алекс и в старости будет самым красивым мужчиной на свете…
Сердце ее сжалось, и она подавила в себе желание притронуться к Алексу. Любовь к Алексу внесла иное измерение в ее жизнь. Но только она не знала, сколько это продлится…
Вздрогнув, Серина отогнала от себя горькие мысли. В прошедшие дни он возил ее в маленькие сады и в большие, в сады на берегу моря и в сады высоко в горах.
Некоторые имения были невероятно роскошными, их владельцы — богатыми людьми, нанимавшими садовников для ухода за своими участками. Другие владельцы жили в уютных деревенских домиках и сами работали в саду. Но все без исключения хозяева отличались доброжелательностью и все были рады показать свои прекрасные сады.
И это все из-за Алекса! Все здесь знали его, восхищались им и признавали его врожденный авторитет.
…Вчера утром они посетили поистине уникальный сад, выходивший на белый пляж. Дикие кустарники закрывали его от окрестных холмов, создавая естественное убежище. Женщина средних лет, с необыкновенного цвета глазами, создала здесь потрясающий сад. Ей помогал муж, ворчливо уступавший очередные участки земли, оторванные от его фермерского хозяйства, — лишь бы жена могла осуществлять свои новые планы и мечты. Страстный приверженец натуральных органических удобрений, хозяйка выращивала собственные овощи. У нее был и фруктовый сад — с такими фруктами, которые Серина никогда прежде не видела.
Супружеская пара хорошо знала Алекса, и они приняли гостей с искренним радушием и теплом.
У них была очаровательная внучка, серьезная маленькая девочка шести лет по имени Нора, которая застенчиво показала Серине свои самые любимые уголки в саду. Узнав, что Серина говорит на французском языке, она стала умолять ее спеть ей французскую песенку. Десять минут они, смеясь, разучивали простую колыбельную, под снисходительными взглядами Алекса и бабушки с дедушкой.
