— Косметика его не интересовала. Он с радостью работал бы в военной отрасли, но его не брали туда.
— Почему?
— Он был политическим радикалом, разделял идеи Маркса. Когда я родилась, он уже отошел от политики, но наверняка о его неблагонадежности были наслышаны в ЦРУ.
— Значит, от него ты унаследовала такой дерзкий характер.
Она напряглась:
— Это не смешно.
— Согласен. Именно поэтому я не хочу, чтобы ты потратила всю свою жизнь, пытаясь совершить невозможное.
— Ты вытащил меня из лаборатории для того, чтобы читать нотации?
— И за этим тоже. Еще я хотел накормить и поцеловать тебя, но будем делать все по порядку. Хотя я могу поцеловать тебя прямо сейчас, ты не против?
— Против.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Жаль, — произнес Доминик, касаясь большим пальцем ее губ.
Белла отвернулась от него и уставилась в окно:
— Ты так и не сказал мне, куда мы едем. Мне почему-то кажется, что пора вызвать полицию.
— Возможно, — он наклонился вперед и что-то сказал водителю такси, который остановился у здания с облицовкой из коричневого камня.
Доминик помог Белле выбраться из такси, потом провел к зданию. Это оказалась закусочная.
— Здесь лучшая еда в городе, — объявил он.
— Какого рода?
— Итальянская кухня, конечно. Давай присядем снаружи.
— А ты очень похож на Тарранта, — она присела на жесткую скамью. — Ты делаешь только то, что захочешь, не заботясь о желаниях других людей.
— Я просто решителен.
— Такое поведение годится для бизнеса, но не для личной жизни. Вспомни, сколько раз был женат твой отец.
Доминик хотел что-то сказать, но потом задумался.
— А сколько раз он был женат?
Белла почувствовала неловкость. Она забыла, что Доминик ничего не знает о жизни Тарранта.
— Саманта уже третья его жена. Ты с ней знаком?
— Да, она выглядит милой, — он откупорил бутылку «Сан-Пеллегрино». — И молодой.
— Кажется, мы с ней одногодки.
Доминик покачал головой:
— Зачем некоторые мужчины так стремятся жениться на женщинах в два раза моложе их самих?
— Я думала, что этого хотят все мужчины. Кроме того, можно отлично скрывать свой возраст. Вот, например, мне может быть уже пятьдесят лет.
Он хохотнул:
— Тогда ты была бы сварливее.
— Я сварлива! — заявила Белла.
— Да, и мне это нравится.
Они принялись за еду, однако внезапно начался сильный дождь.
— Я снимаю квартиру в соседнем здании, — сказал Доминик, беря тарелки. — Пошли!
Белла открыла рот, чтобы запротестовать, но поняла, что это бесполезно.
На пороге его квартиры, расположенной на верхнем этаже, она остановилась и гляделась. Повсюду торжествовал практичный минимализм.
— Настоящая холостяцкая берлога, — сказала она.
— Согласен, — он снял пиджак и закатал рукава рубашки. — Иди обедать!
— Перестань указывать мне, что делать.
— Я не переживу, если такая вкусная еда пропадет. У меня насчет этого пунктик. Дело в том, что я занимаюсь торговлей продуктами, — он наклонил голову набок и лукаво посмотрел на Беллу. — Ну пожалуйста.
Она нахмурилась, пытаясь скрыть улыбку, и взяла свою тарелку:
— Почему ты решил заняться торговлей продуктами питания?
— Мне нравится кормить людей.
— Пища никогда не выйдет из моды, — сказала Белла.
— Точно. Но меня удручает то, что все большую популярность приобретают всякие пищевые добавки. Я хочу это изменить.
— И получить прибыль.
— Конечно, а иначе какой в этом смысл? — он отправил в рот большой кусок лазаньи. — Я жажду мирового господства.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — она настороженно посмотрела на него.
— В одном мы с отцом явно похожи. — Доминик отложил вилку. — Нам обоим нравятся красивые и строптивые женщины.
Он пальцем ослабил узел галстука. Пристальный взгляд Беллы сводил его с ума. Она пришла сюда только потому, что боится, как бы он не разболтал ее секрет. И сейчас пытается с ним играть.
Следует проучить эту своенравную девчонку.
Она отказала ему в поцелуе, но ее губы подрагивали, когда он касался их пальцем.
Доминик обожал, когда ему бросали вызов. При мысли о том, как он станет ласкать Беллу, у него чуть слюнки не потекли.
— Выпьешь вина? У моего приятеля, который сдает мне эту квартиру, всегда припасены отличные вина для вечеринок.
— Я не употребляю алкоголь днем.
— Очень разумно, — он взял тарелку, которую она держала на коленях, и поставил ее на стол. Белла едва прикоснулась к пище. — Ты когда-нибудь была влюблена?
Она моргнула:
— Нет, а ты?
Ее ответ удивил его.
— Конечно, был.
— Раз ты стал так подозрительно относиться к женщинам, значит, твоя любовь принесла тебе страдания.
— Я нисколько не подозрителен к женщинам. Половину моего персонала составляют именно они.
— Я напоминаю тебе твою первую любовь?
— Нет, — он поерзал на стуле. — Ты совсем на нее не похожа.
Белла слегка подалась вперед.
— Зачем ты тратишь время на невзрачную ученую даму, когда к твоим услугам самые роскошные женщины в мире? Твоя возлюбленная занималась наукой?
— Она доктор. — Заметив ее улыбку, Доминик прибавил: — Я давно ее не видел и едва помню.
Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Ты скорее всего с кем-то обручен.
Он нахмурился:
— И что с того?
— Просто любопытно. Ты вызываешь у меня какое-то странное чувство.
— Надеюсь, приятное, — игриво предположил он.
Она прищурилась:
— Ты из тех, кто обожествляет свою первую любовь.
— Я ведь итальянец.
Она улыбнулась:
— Только наполовину.
— Ладно, я любил ту женщину, сходил от нее с ума, хотел жениться на ней и нарожать детей. Ты это хотела услышать?
— Как долго вы были вместе? — тихо спросила Белла.
— Пять лет.
Она удивленно раскрыла глаза:
— Вот это да! Так долго! Почему вы расстались?
