Она застонала и отшвырнула газету. Даже броский заголовок «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ВЕРНИСЬ КО МНЕ» смотрелся совсем иначе, если вспомнить о том, какая сумма денег на кону. Многие люди сочтут, что миллион долларов стоит небольшого публичного унижения, и, видимо, Гэвин из их числа.
Али потерлась о ее ногу, и, наклонившись, чтобы погладить кошку, Бри вновь увидела записку.
– Нет уж, я не буду смотреть телевизор. От этого мне станет только хуже. Почему он не может оставить меня в покое?
Али согласно мяукнула. Однако любопытство возобладало, и Бри вернулась в спальню, где на комоде стоял небольшой, но почти новый телевизор.
– Похоже, я мазохистка, – пробормотала она и включила его. – Или просто дура. Наверняка на побережье происходит масса более интересных событий, чем побег несчастной дурнушки.
Первый канал показывал рекламу какого-то напитка, на втором шел фильм, а на третьем транслировали боксерский поединок.
– Видишь, Али, похоже, я преувеличиваю свою значимость. Никого я не интересую.
Кроме Гэвина.
– А его меньше всего, – отмахнулась она от глупой мысли.
И тут же испугалась. Кто, кроме Гэвина, мог принести сюда газету? Наверное, он где-то неподалеку, наблюдает, укрывшись среди виноградных лоз, готовый броситься к ней и забрать с собой.
Нет, никогда!
Интересно, а обручальное кольцо, которое он подарил ей, действительно бабушкино наследство? Когда женишься исключительно ради денег, нет смысла разбрасываться семейными ценностями. Хотя кольцо, конечно, было красивое. Бри до сих пор не могла поверить, что ей хватило смелости запустить им в Гэвина.
Бокс закончился, и после короткой рекламы начались новости.
«– Все еще нет информации о местонахождении богатой наследницы Бри Кинкеннон. Уже пять дней прошло с момента ее ссоры с мужем. – На экране появилась отвратительная фотография. Снимок был сделан как минимум пять лет назад. Бри узнала ужасное старомодное платье, которое тетушки заставляли ее надевать на вечеринки той осенью. И почему она – наследница? Почему не фотограф Бри Кинкеннон?.. Камера показала Гэвина, сногсшибательно красивого, как и всегда.
– Да, – говорил он. – Я очень беспокоюсь. Ее нет уже неделю. И никто не знает, где она.
– Вы предполагаете, что ее похитили? – поинтересовался журналист.
– Я так не думаю, но… – Он пожал плечами. – Мы не сможем ничего утверждать, пока не найдем ее. Бри, где бы ты ни была, пожалуйста, позвони мне прямо сейчас. Я не знаю, как жить без тебя».
Затем начался репортаж о жизни пингвинов в местном зоопарке. Бри стояла с открытым ртом, уставившись в телевизор.
Она могла поклясться, что Гэвин говорил искренне. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее.
От требовательного стука в дверь молодая женщина вздрогнула. Нет, она никого не впустит сюда. Бри вздохнула и выключила телевизор. Стук повторился.
– Бри, – услышала она знакомый глубокий голос.
Гэвин!
У нее подогнулись колени, стало нечем дышать.
«Не издавай ни звука, не шевелись. Тогда он уйдет», – убеждал внутренний голос.
– Бри, ты там? Это я, Гэвин! Я так по тебе скучал! Мне казалось, что я схожу с ума. Я потерял покой и сон, когда ты ушла.
Бри обхватила себя руками. Она тоже не могла заснуть одна, привыкнув спать в теплом кольце его рук.
– Я вернул деньги твоему отцу!
Рот Бри приоткрылся от изумления. Неужели это правда?
– Мне они больше не нужны, – продолжал Гэвин. – Я не могу поверить, что вообще согласился взять их. Но меня захватила идея создания своей компании, я не подумал о тебе.
– Конечно, ведь ты не сомневался, что я ничего не узнаю.
– Бри, ты все-таки здесь! Умоляю, впусти меня. Мне нужно вымолить твое прощение.
– А что, если я не хочу тебя слушать?
– Я счастлив, что с тобой все в порядке!
Его радость казалась искренней. Бри больше не могла выносить разделяющую их стену. Женщина сделала несколько шагов и вновь остановилась. Увидев Гэвина, она рискует растерять остатки здравого смысла.
– Мой отец потребовал вернуть деньги?
– Нет, он потребовал, чтобы я вернул тебя. Он не из тех, кто признает возможность неудачи. – В его голосе звучала ирония.
– Значит, вот почему ты приехал, – горько вздохнула Бри.
– Нет! Я приехал, потому что не могу жить без тебя. Бри, я даже представить себе не мог, что мое счастье будет зависеть от другого человека. С тех пор как ты ушла, я места себе не находил. Пожалуйста, открой дверь. Я не смогу прожить еще хотя бы минуту, не видя твоего лица.
Бри почувствовала, как ее переполняет радость. Она протянула руку к ручке двери, но вспомнила про мокрые дорожки слез на лице, растрепанные волосы и старую рубашку, которую накинула на себя.
– Я не уверена, что зрелище тебе понравится.
– Не сомневайся, понравится, ведь это ты!
– Я сейчас не такая нарядная, какой ты привык меня видеть.
– Тем лучше. Ты была такая красивая двадцать четыре часа в сутки, что это слегка утомляло. – Теперь голос Гэвина звенел от смеха.
– Если я открою дверь, ты пообещаешь не прикасаться ко мне? – Она боялась власти, которую он приобрел над ней.
– Я даже спрячу руки в карманы. Договорились?
Бри медленно отворила дверь. Яркий солнечный свет на секунду ослепил ее, а затем она увидела мускулистую грудь, обтянутую белой футболкой. Руки Гэвин действительно убрал в карманы черных джинсов. Бри с трудом заставила себя посмотреть ему в лицо. Серые глаза Гэвина сияли от радости, темные волосы были растрепаны, одна прядь свешивалась на лоб. Он был прекрасен, как никогда. Бри переполняло желание броситься в его объятия. Но она не могла забыть…
– Вы с отцом договорились еще до нашего знакомства? – сухо спросила она.
Гэвин смутился:
– Да.
– Кто это предложил?
– Эллиот. Сначала я решил, что он шутит. Меня представили ему на приеме. Он задавал очень много вопросов: о моей семье, школе, работе, личной жизни.
– Он должен был удостовериться, что твои корни не бросят тень на великое имя Кинкеннонов, – язвительно отозвалась Бри.
Гэвин криво улыбнулся:
– Без сомнения. Видимо, ему понравилось, что среди моих предков есть несколько генералов.
– Кинкенноны всегда были воинственными людьми. Значит, он подошел и спросил, готов ли ты жениться на мне за определенную сумму?
Гэвин опустил голову:
– Да. Повторяю, я думал, что он шутит. Но потом Эллиот представил меня тебе, и ты мне понравилась. В конце приема он подтвердил серьезность своего предложения и заверил, что не откажется от своих слов.
