– Попробуй связаться с Бэнкрофтом по телефону.
Через минуту Делла Стрит кивнула Перри Мейсону и сказала:
– Он на линии.
– Здравствуйте, Бэнкрофт, – бросил в трубку Мейсон. – У меня
только что была ваша падчерица. Она рвала и метала от ярости.
– Но как, черт возьми, она могла о вас узнать?
– Очевидно, ей было известно, что вчера утром вы мне звонили
и назначили встречу по какому-то срочному делу. Она также уверена, что вы
прочитали присланное шантажистами письмо, пока ее не было дома. Вы положили его
не совсем на то место.
– И чего хотела Розина? – спросил Бэнкрофт.
– Она хотела официально уведомить меня о том, что не
нуждается в услугах адвоката, что она вполне способна справиться с этим делом
сама и не желает, чтобы я каким-либо образом вмешивался в ее жизнь.
– Мне все равно, что она сказала, – заявил Бэнкрофт. – Наша
сделка остается в силе! Она молода, импульсивна и самонадеянна – даже слишком
самонадеянна. Она думает, что сможет справиться с профессиональными
шантажистами, хотя на самом деле ей это не под силу.
Мейсон сказал:
– Было бы лучше, если бы вы зашли к ней и поговорили
начистоту. Она все равно уже знает, что письмо вы читали, и защищает при этом
столько же вас, сколько и себя. Вам следует вместе как следует обсудить это
дело.
– Нет, – ответил Бэнкрофт, – это она должна прийти ко мне.
Она должна первой сломать лед. До сих пор она мне не доверяла и даже сейчас,
получив это письмо с угрозами, предпочитает играть, закрывая от меня свои
карты. Я не стану вмешиваться.
– После того как она попросила меня не лезть в ее дела, –
заметил Мейсон, – я чувствую себя в известной мере связанным.
– Что значит – в известной мере?
– Это значит, что я в любом случае не могу представлять ее
интересы.
– Вам и не нужно этого делать, – сказал Бэнкрофт. – Вы
представляете мои интересы. Я хочу избежать огласки в этом деле. Я должен
избежать ее во что бы то ни стало. И я имею полное право нанять вас как своего
адвоката. До сих пор вы действовали превосходно. Вы заставили их обороняться.
Продолжайте в том же духе… Вам нужны еще деньги?
– Пока нет.
– Как только они вам понадобятся, позвоните мне, – добавил
Бэнкрофт. – Честно говоря, Мейсон, меня все больше начинают пугать возможные
последствия. Я могу взглянуть на дело с точки зрения противника – но ни в коем
случае не хочу, чтобы это представляло хоть какую-нибудь опасность для Розины.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – мы сделаем все, что сможем.
– А вдруг шантажисты подумают, что она пытается водить их за
нос?
– Не подумают. Они решат, что кто-то из их банды хочет
урвать себе дополнительный кусок в полторы тысячи долларов. Это будет их первая
реакция. Ваша падчерица сделала все, о чем говорилось в письме. Они посчитают,
что взяли не ту банку, а поднявшаяся вокруг этого дела шумиха заставит их
занервничать.
– Все равно я беспокоюсь о безопасности Розины.
– Напрасно, – ответил Мейсон. – Ее круглосуточно окружает
вооруженная охрана.
– Она об этом знает?
– Пока нет.
– Но она может об этом узнать?
– Возможно.
– Как только это случится, появится проблема.
– Когда она появится, мы ее решим, – ответил Мейсон. – К
тому времени почти наверняка возникнут и другие, гораздо более важные проблемы.
– Ладно, – согласился Бэнкрофт. – Вы доктор, вам видней. Но
есть одна вещь, которую вы должны знать. Розина очень решительная молодая
женщина, и она вооружена.
– Она что? – переспросил Мейсон.
– Она вооружена. По крайней мере, я так думаю. Кто-то из
них, Розина или Филлис, моя жена, взяли револьвер 38-го калибра, который лежал
у меня в ящике ночного столика у кровати.
– Как вы об этом узнали?
– Несколько минут назад я полез в этот ящик, чтобы достать
револьвер. Я подумал, что будет лучше держать его под рукой, но он исчез. Взять
его могли только Розина или Филлис.
– Когда вы видели его в последний раз? – живо спросил
Мейсон.
– Не знаю, мне кажется, он лежал там все это время.
– Но когда вы в последний раз его там видели?
– Не помню… наверно, где-то неделю назад или около того.
– Где сейчас ваша жена?
– В городе, на нашей городской квартире. Она все еще
занимается благотворительным базаром.
– Возможно, вам лучше тоже съездить туда, – предложил
Мейсон. – Думаю, небольшой семейный совет не помешает.
– Но я хочу, чтобы они сами пришли ко мне, – упрямился
Бэнкрофт. – В этом деле инициатива должна исходить с их стороны.
– Мне кажется, вам лучше поторопиться, – заметил Мейсон, –
пока Розина не решила проявить инициативу, использовав ваш револьвер.
– Господи, об этом я не подумал, – всполошился Бэнкрофт.
– Тогда самое время подумать, – бросил Мейсон и повесил
трубку.
Глава 7
В три часа дня Делла заявила:
– Похоже, сегодня у нас проблемы с женщинами.
– Кто на сей раз? – спросил Мейсон.
– Старлетка, Ева Эймори, и ей явно не по себе. Мне даже
показалось, что у нее на глазах блестят слезы.
– Черт! – воскликнул Мейсон. – Надо ее принять.
– Но у вас через несколько минут назначена встреча и…
– Встреча может подождать, – отрезал Мейсон. – Мне кажется,
у этой девушки большие неприятности. Кстати, узнай у Пола, не приставил ли он к
ней человека, и, если нет, позаботьтесь, чтобы кто-нибудь проводил ее от офиса
– какой-нибудь крепкий парень с большими кулаками, который мог бы проследить за
ней и сработать в случае чего телохранителем. Но прежде чем впустить Еву,
Делла, расскажи мне, какой ты ее нашла.
– Она очень, очень красива, – сказала Делла Стрит. – На
улице на таких оглядываются.
– Что дальше?
– Дальше? – переспросила Делла, скептически поджав губы. –
Не хочу быть сварливой, но, один раз оглянувшись, вы подумаете, что увидели уже
все, что можно, – весь товар целиком.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У нее нет индивидуальности, характера. Все ее действия
шаблонны и надуманны. Она улыбается и держит улыбку чуть дольше, чем нужно, как
будто репетирует перед зеркалом. Когда она стоит, или идет, или садится, от нее
исходит какой-то странный синтетический шарм. Непонятно, где за всем этим
скрывается настоящая девушка.
