Когда он, чисто выбритый, пахнущий хорошим одеколоном, сел за стол, Лада, как заправская супруга, захлопотала, подавая ему завтрак.
– Ты без Лизы? Почему? – спросил он с набитым ртом.
Она повторила ложь про детский праздник.
Доев омлет, он с удовольствием потянулся.
– Как вкусно ты готовишь, Ладочка! До сих пор помню, какие ты раньше обеды закатывала… От Катьки такого не дождешься. Она в телевизоре своем сутками напролет торчит, а придет домой – сразу за бумаги.
«А как ты хотел?!» – злорадно подумала Лада, но вслух произнесла примирительно:
– Валя, она действительно много работает. Способная энергичная женщина, зачем ей зарывать в землю свои таланты? Разве тебе от этого легче будет? Да ты ведь и женился не на домашней курице, сразу было видно, что Катя далеко пойдет.
– Ты, между прочим, тоже много работаешь, – заметил он.
– А ты вспомни, сколько нам с тобой лет и сколько ей. В ее возрасте столько соблазнов! – не без умысла сказала Лада.
Похоже, ее слова его не порадовали. А Лада и не обязана его радовать! Кто, кроме нее, скажет ему правду?.. Но все-таки ей стало жалко его.
– Как Аня? – решила она сменить тему. – Не собирается тебя навестить? С ответным, так сказать, визитом?
Валентин недавно летал к дочери в Осло.
– Пока не собирается. Хотя говорит, что по дому соскучилась. И по детскому отделению своему. Она очень благодарна тебе, что ты находишь время там бывать.
Лада решала: загружать посудомоечную машину или вымыть посуду так? Ее накопилось немного, и она включила кран.
В последние годы она не испытывала к Ане такой любви, как раньше, а к ее мужу и вовсе была равнодушна, хотя семь лет назад принимала деятельное участие в его спасении. Но Аня, собираясь замуж, даже не сочла нужным с ней посоветоваться! Верно говорят: насильно мил не будешь.
Она вытерла посуду льняным полотенцем, убрала в шкаф.
– Валя, может, за водой прогуляемся?
– Пойдем. Но давай уж я тогда канистры побольше возьму.
Он достал из шкафа две пустые пятилитровые канистры. Лада посмотрела с сомнением:
– А как ты с ними по лестнице карабкаться будешь? Ее же так и не отремонтировали?
– Ничто так не обижает мужчину, как неверие женщины в его силы! – весело заявил он. – Пошли.
Разговаривая, они медленно брели вдоль шоссе. Мимо них пролетали машины, и Лада думала, что люди, сидящие в машинах, смотрят на них и думают: какая пара! Оба высокие, красивые… Проехала тяжелая фура, подняла облако пыли, и Валентин заслонил Ладу собой.
Возле озерца с родниковой водой под присмотром родителей резвились дети, и Лада остро пожалела, что оставила Лизу с няней.
Набрав воды, они стали подниматься обратно по узкой лесенке – она впереди, он следом. Они уже почти добрались до верха, когда Лада услышала сзади какой-то треск и короткий возглас. Она обернулась: не выпуская из рук злосчастные канистры, Валентин падал по ступеням вниз.
Пролетев несколько ступеней, он выпустил наконец одну канистру и освободившейся рукой ухватился за шаткие перила. Лада перевела дыхание.
– Господи, Валя! Ты жив?
– Все в порядке. – Он улыбнулся и попытался встать. – О черт! Нога…
Лада спустилась к нему, ощупала ногу.
– Надеюсь, перелома нет, – пробормотала она. – Но все равно надо рентген сделать.
Кое-как они добрались до верха лестницы, и Лада стала ловить машину.
– Просто дежа-вю какое-то, – пожаловался Валентин, когда они приехали в ближайшую больницу. – И нога та же.
Даже травматолог оказался тот же! Тот, что когда-то послал его сдавать анализ на «синюю кровь».
Травматолог сразу выписал направление на рентген, и они поковыляли в конец коридора. Сумарокова вызвали, Лада села на скамейку дожидаться.
«Вот почему он меня не послушался, а?! – с досадой думала она. – Я же предупреждала, что с этими чертовыми канистрами по лестнице не подняться. Теперь весь день испорчен!»
Из соседнего кабинета вышла маленькая круглая женщина в белом халате, мельком взглянула на нее и остановилась…
– Ладка! Ты что здесь делаешь?
– Тамара!
Женщины обнялись, потом внимательно посмотрели друг на друга. Увы, время не остановишь… Когда-то они учились на одном курсе мединститута, а в последний раз виделись лет десять назад.
– Ты здесь работаешь?
– Да, главврачом, три года уже. А ты, я слышала, у Розенберга? Деньжищи небось лопатой гребешь?
– Лопатой не гребу, но на жизнь нам с дочкой хватает.
– У тебя дочка? Поздравляю, я и не знала! А отец кто, не Валька Сумароков, случайно? – Тамара шутливо погрозила Ладе пальцем. – Я ведь все помню!
– Нет, не он… Но там, – Лада показала на дверь рентген-кабинета, – сейчас именно Сумароков.
– Ты шутишь? – Тамара округлила глаза. – И что с ним?
– Похоже, ногу сломал.
– С ногой разберемся, – деловито пообещала Тамара. – Я лично прослежу… Слушай, раз уж о Вальке заговорили, не знаешь, как у его дочки фамилия?
– Сотникова. А что?
– Так я и знала! – торжествующе воскликнула Тамара. – Я ведь полгода мучилась, где эту девчонку видела!
– И где ты ее видела? – растерялась Лада.
– Да в кафе! Мы с мужем кофе выпить зашли, а там Сумароков с дочкой и ее подружкой сидит. Это уже лет семь назад было… Ну, поговорили, конечно, я дочку его запомнила – на Вальку похожа, и коса у нее длинная.
– А при чем тут ее фамилия?
– Да при том, что она год назад к нам на гинекологию с кровотечением попала. Вот уж не повезло девчонке!
– Что-то я не понимаю. Аня лежала здесь на гинекологии?
– Ну да! Я ее мельком увидела, а потом все вспоминала, откуда лицо мне знакомо. Фамилия-то другая.
– Слушай, Тамара, про семью Сумарокова я все знаю, – твердо сказала Лада. – А Аньку я вообще вместо матери воспитывала. Но я ничего не слышала о том, что она лежала здесь в больнице.
– Знаешь, я не удивляюсь! Мне тогда наша гинеколог сказала, что девчонку никто не навещает, а по телефону она врет, что у нее все в порядке. Хотя какое уж там – в порядке?
– А что у нее было-то?
– Ладно уж, по старой памяти пойду на преступление, раскрою тебе врачебную тайну. Может, ты мне за это потом мешки под глазами бесплатно уберешь, – хихикнула Тамара. – Сотникова поступила с кровотечением после выкидыша, наша гинеколог ей чистку сделала. И теперь Сумарокову внуков не видать!
– Да ты что?
– А то! Первая беременность, выскабливание, а у девчонки какие-то индивидуальные особенности, я уж точно не помню…
