В ста метрах оттуда по узкоколейке на верфи ходил маленький грузовой состав, а его машинист пристроил позади миниатюрного локомотива зонтик, под которым сидел, дрожа от холода и втянув голову в плечи.
Одна из барж отвалила от берега, ее багром тащили к шлюзу, откуда уже выходила другая баржа.
Как эта женщина попала сюда? Зачем? Этот вопрос с удивлением задавали себе и представители полиции Эперне, и прокуратура, и судебные медики, и техники из отдела идентификации. Ломал над ним голову и Мегрэ.
Женщина была задушена — это не вызывало сомнения.
Смерть наступила в воскресенье вечером, вероятнее всего — около половины одиннадцатого.
А труп обнаружили в конюшне утром в понедельник.
Возле шлюза нет ни одной дороги. Человеку, не связанному с навигацией, здесь нечего делать. Для автомобиля бечевник слишком узок. А тому, кто решился бы идти пешком, пришлось бы в эту ночь месить грязь и утопать по колено в лужах.
Женщина же, судя по всему, принадлежала к разряду людей, которые редко ходят пешком и чаще разъезжают в роскошных машинах или спальных вагонах.
На ней было кремовое шелковое платье и белые замшевые туфли, пригодные скорее для пляжа, чем для города. На измятом платье ни пятнышка грязи. Когда ее нашли, мокр был только кончик левой туфли.
— Возраст лет тридцать восемь-сорок, — определил врач после осмотра.
В ушах у нее красовались серьги с настоящими жемчужинами, стоившими тысяч пятнадцать франков. На браслете из золота и платины в ультрасовременном вкусе было выгравировано имя ювелира с Вандомской площади.
Лицо, обезображенное при удушении, бесспорно отличалось красотой.
Это была, несомненно, блестящая женщина.
Под наманикюренными и покрытыми лаком ногтями скопилась грязь.
Сумочки при ней не нашли. Полиция Эперне, Реймса и Парижа, запасшись фотографией трупа, с самого утра тщетно пыталась установить личность потерпевшей.
А дождь лил не переставая над и без того унылым пейзажем. Слева и справа по горизонту высились меловые холмы, а виноградники напоминали мрачные деревянные кресты на фронтовом кладбище.
Смотритель шлюза, которого легко узнать по фуражке с серебряными галунами, с озабоченным видом ходил вокруг своего водоема, где вода начинала бурлить всякий раз, как он открывал подъемные затворы. Пока судно, зайдя в шлюз, поднималось или опускалось, он каждому речнику рассказывал о том, что здесь произошло.
Иногда хозяин судна и коновод, получив положенные подписи на официальных бумагах, направлялись в кафе «Флотское», чтобы выпить там стопку рома или стакан белого вина.
А смотритель непременно указывал легким движением головы на бродившего без определенной цели и, казалось, растерянного Мегрэ.
На самом деле так оно и было. Дело представлялось совершенно необычным. Не было даже свидетелей, потому что прокуратура, предварительно допросив смотрителя шлюза и договорившись с бассейновым инженером, закрыла движение по каналу. Оба коновода уехали последними около полудня: каждый из них сопровождал «панаму».
Поскольку расстояние между шлюзами не превышает трех-четырех километров и между ними существует телефонная связь, в любую минуту можно было узнать местонахождение любого судна и задержать его.
Более того, комиссар полиции Эперне сам допросил всех, но из его протоколов Мегрэ не сделал никаких выводов, кроме одного: все выглядит совершенно невероятным.
Всех, кого накануне можно было застать в кафе «Флотское», знал либо его хозяин, либо смотритель шлюза, а чаще всего — оба.
Коноводы не реже чем раз в неделю ночевали в той самой конюшне, и всегда в состоянии, близком к опьянению.
«Понимаете, возле каждого шлюза люди пропускают по стаканчику. Почти все смотрители шлюзов продают вино…»
Наливное судно «Эко-3», прибывшее в воскресенье днем и ушедшее в понедельник утром, перевозило горючее и принадлежало одной крупной компании в Гавре. Что до баржи «Провидение», рулевой которой был одновременно ее хозяином, то она проходила здесь раз двадцать в год, неизменно с двумя лошадьми и старым коноводом. Так же дело обстояло и с другими баржами.
Мегрэ хмурился. Он то и дело заходил в конюшню, потом в кафе или лавку.
Люди видели, как он шел до каменного моста, сосредоточенно, словно считал шаги или искал что-то оброненное.
Раз десять присутствовал при проходе баржей через шлюз.
Все ждали его выводов, но, в сущности, он пока не составил себе никакого мнения. Впрочем, он пока с этим и не спешил, а просто хотел понять жизнь канала, так не похожую на все, что он знал до сих пор.
Он проверил, сможет ли одолжить велосипед, если ему понадобится добраться до той или иной баржи.
Смотритель шлюза вручил ему «Официальный справочник для плавания по внутренним водным путям». Судя по нему, никому не известные места, вроде Дизи, по топографическим причинам — из-за слияния рек, пересечения путей, наличия поблизости какого-нибудь порта, подъемного крана или даже Бюро проверки судовых документов — неожиданно приобретают важное значение.
Он пытался мысленно проследить за баржами и коноводами.
«Э — речная пристань — шлюз № 13.
Марейль-сюр-Э — судоверфь — речная пристань — поворотный бассейн — шлюз № 12 — береговая отметка 74, 36…»
Затем Биссейль — Тур-сюр-Марн, Конде, Эньи…
Суда поднимаются по лестнице шлюзов на Лангрское плато, а затем по склону спускаются к Соне, Шалону, Макону, Лиону.
— С какой стати принесло сюда эту женщину?
Оказаться в конюшне с жемчугом в ушах, с таким стильным браслетом, в туфлях из белой замши!
Она, конечно, попала сюда еще живой, раз преступление совершилось после десяти вечера. Но как? Зачем? И никто ничего не слышал! Она не кричала, иначе коноводы проснулись бы.
Если бы не потерянный кнут, ее могли бы найти через неделю, две, а то и месяц.
Лил холодный дождь, в воздухе ощущалось что-то тяжелое, неумолимое, а ритм жизни казался замедленным.
По бечевнику и стенам шлюза тащились люди в сапогах или сабо. Мокрые лошади покорно ждали, пока баржа пройдет через шлюз и они снова пустятся в путь, напрягая задние ноги и вздыбливая крупы.
Наступил вечер. Как и накануне, баржи, идущие вверх по течению, пришвартовались на ночь, а продрогшие речники группами направились в кафе.
Мегрэ поднялся взглянуть на комнату, которую ему только что приготовили рядом с комнатой хозяина. Пробыл он там минут десять — сменил обувь и прочистил трубку. А спустившись вниз, увидел, как вдоль берега медленно проплыла яхта, управляемая матросом в дождевике.
Судно немного сдало назад и остановилось между двумя кнехтами.
Все эти маневры рулевой проделал сам, без чьей-либо помощи. Чуть позже из каюты вышли двое мужчин, со скучающим видом огляделись и направились в кафе «Флотское».
