– Ты его еще и пожалей, – покачал головой Эдгар, – тоже мне
Робин Гуд. Не забывай, что его короновали в тюрьме.
– Помню. Просто я думаю об иных олигархах, которые сегодня
считаются уважаемыми людьми. С ними сидят за одним столом президенты и спикеры,
к ним ходят популярные актеры и режиссеры, с ними дружат мэры и министры. На
самом деле все могло повернуться иначе. Мастан Гасанов тоже отсидел свой срок,
но вышел из тюрьмы и стал олигархом. А Фарух Ризаев превратился в криминального
авторитета. Если внимательно изучить биографии самых богатых людей в России, то
мы обнаружим потрясающую закономерность. Все эти люди еще при социализме были
готовы к переменам. Они были фарцовщиками, валютными спекулянтами, торговали
всем, чем могли, занимались любым видом бизнеса, чтобы заработать. Привозили
старые компьютеры, просроченные продовольственные товары, дешевый ширпотреб с
Запада и Востока, некоторые успели отсидеть в тюрьмах до девяносто первого года,
некоторые занимались даже частным извозом или торговлей бананами. Всем, чем
угодно, лишь бы заработать. За многие годы моих расследований я неожидано понял
некую истину. Деньги идут к тем, кто готов ради них отдать все. Заложить свою
душу, тело, счастье своих близких, родных ради золотого тельца.
Среди олигархов практически нет людей, которые с нуля
налаживали бы собственное производство и затем постепенно богатели, как это
бывает на Западе. У нас это – либо ловкие дельцы, успевшие захапать
государственное имущество и сделавшие на нем большие деньги, либо пронырливые
ловкачи, сумевшие воспользоваться ситуацией беззакония начала девяностых.
Таковы особенности российских олигархов.
– Это везде так, – отмахнулся Эдгар, – можно подумать в
других республиках все иначе.
– Конечно, иначе. В Прибалтике нет таких олигархов именно
потому, что там с самого начала соблюдались некие цивилизованные методы
приватизации, когда имущество возвращалось прежним владельцам или выставлялось
на аукционы. Ты знаешь, я не сторонник подобных методов, но там все было
понятно с самого начала. Поэтому и не появились такие бессовестные олигархи.
Что касается Закавказья и Средней Азии, то здесь тоже все понятно. Формально
олигархов там не существует, ведь многие государства носят отчетливый
«патроналистический» характер, при котором глава государства играет роль
мудрого отца, иногда укоряющего своих нерадивых детей, иногда позволяющего им
немного заработать. Все богатые люди – это прежде всего государственные
чиновники, которые находятся на ответственных должностях, имеют доступ к
государственному бюджету и распределению средств. Формальных олигархов нет, но
я думаю, что многие чиновники этих государств могут дать фору доброй половине
российских олигархов из списка «Форбса». Если когда-нибудь будет сделан
подробный анализ состояния дел высших чиновников государств бывшего Союза,
особенно в южных республиках, то объемы их доходов и состояний могут поразить
даже американских экспертов «Форбса». Это ведь государственные прибыли, налоги,
таможенные отчисления, бюджетные деньги, которые идут не в карман государства,
а в личный карман чиновника. Можно себе представить, какие миллиарды там
скапливаются.
– Слушая тебя, поневоле становишься мизантропом и начинаешь
ненавидеть человечество. Тогда зачем ты помогаешь Мастану Гасанову? Пусть они
все перебьют друг друга. Хотя мы с тобой в этом случае останемся без работы.
– Без работы мы не останемся в любом случае, – печально
возразил Дронго, – добро и зло будут сражаться вечно, пока существует человек с
его страстями и недостатками. Что же касается олигархов… Среди них встречаются
относительно порядочные люди. Хоть и реже, чем среди обычных людей. Взять того
же Гасанова, он хотя бы не скрывает своей прошлой жизни и не считает себя
идеальным бизнесменом, который развернулся исключительно в силу своего ума и
таланта. Он понимает, что ему отчасти повезло, отчасти он воспользовался
ситуацией, отчасти сумел вовремя подсуетиться, заручившись поддержкой нужных
чиновников. Подобное отношение «к себе, любимому» встречается не так уж и
часто. Очень богатые люди искренне считают, что они стали богатыми в силу своих
выдающихся способностей. Если им скажут, что они всего лишь умелые дельцы, они
просто обидятся. Хотя признаюсь, что для того, чтобы стать миллиардером, одного
везения мало. Нужны особые таланты. Полное бессердечие, умение отстраняться от
проблем обычных людей, умение лгать, приспосабливаться, ловчить, понимать
ситуацию, дружить с нужными чиновниками и не лезть в политику. Один из
олигархов даже заявил, что сам бог помогает богатым, так как они и есть «соль
земли». А другой просто сказал, что все, кто не сумел заработать миллиард,
пусть идут в ж… Мне этот олигарх даже симпатичен. Он в концентрированной форме
выразил отношение олигархов к собственному народу. Хамское презрение и
абсолютное равнодушие дельцов, сделавших себе состояние в период народного
потрясения. Все так, как и должно быть. Именно поэтому я часто отказываюсь
работать с особо одиозными людьми, понимая, что мои способности будут
поставлены на службу неправедному делу. Что касается нашего нынешнего
разбирательства, то мне оно показалось интересным. Не говоря уже о том, что
пока я не вижу причин для ненависти к Мастану Гасанову, даже если в молодости
он и не являлся символом абсолютного бескорыстия и честности.
Он взглянул на часы.
– Пора заканчивать. Нужно идти на посадку. Надеюсь, что в
Санкт-Петербурге будет хорошая погода.
– Туда лететь совсем немного, – попытался успокоить его
Эдгар.
– Это ничего не значит. Я однажды при перелете из Парижа в
Барселону попал в такую болтанку, что потом несколько дней приходил в себя.
Надеюсь, что сегодня все будет в порядке.
Вейдеманис усмехнулся. Он знал, что его друг не любит летать
самолетами. Но полет прошел нормально, и уже через час они приземлились в
Пулкове. Дронго включил свой телефон и позвонил Назиму Алиевичу.
– Ты не поверишь, – сказал тот, – я нашел самого Яшу
Джарджиева, который тогда координировал действия всех наших «цеховиков» в Баку.
Он сейчас живет в Израиле, в Хайфе, и ему уже под девяносто лет. Услышав, что
нужно помочь тебе, он сразу дал согласие. Запиши номер его телефона, ты можешь
ему позвонить. Думаю, что Узун Фарух даже обрадуется, услышав через столько лет
голос Джарджиева.
– Как его отчество?
– Яков Исидорович. Неужели ты забыл самого Джарджиева? Твой
отец его неплохо знал.
– Я его тоже знал, – пробормотал Дронго, – он ведь был не
только координатором, но и «судьей»?
– Это ты тоже помнишь. Записывай номер, – рассмеялся Назим
Алиевич и продиктовал номер телефона.
В среде «цеховиков» наиболее уважаемых людей называли
«судьями». Они решали все хозяйственные споры между «цеховиками», и их решение
было обязательным к исполнению всеми сторонами. Подавать в настоящий суд или в
арбитраж было бессмыслено и невозможно, поэтому признанные «судьи» считались
непререкаемыми авторитетами.
