– Супруга Гасанова – Тамилла-ханум, попросила проверить, на
какой машине стирает Нина Алексеевна. Я послал туда нашего завхоза. Он доложил,
что машина старая и вообще – условия неподходящие. Поэтому мы отправили туда
бригаду наших строителей, которые все старое убрали и сделали ремонт. Мы
поставили им новую сантехнику, наладили новую итальянскую стиральную машину. И
даже начали привозить специальные стиральные порошки для этой машины. Мастан
Халилович и его супруга были очень довольны. Вот и вся история.
– Кто оплачивал ремонт?
– Разумеется, мы. Наш финансовый отдел.
– А какая бригада там работала?
– Наша бригада из строительного управления. У нас в компании
работают полторы тысячи строителей. Неужели вы думаете, что мы могли взять для
такого мелкого ремонта других строителей?
– Понятно. В семь часов я буду у дома Гасановых. Не
опаздывайте.
Он убрал телефон в карман.
– Уже теплее, – сказал Дронго, – значит, об этой прачке
знали не только жена, помощник и водитель, но и сотрудники финансового отдела
компании Гасанова и его строители. Нужно будет поговорить и с ними.
– Такое расследование займет несколько месяцев, –
предостерегающе заметил Эдгар, – боюсь, что у нас нет столько времени. Гасанову
могут надоесть эти поиски, и он вернется в Москву. Вот тогда убийца придумает
что-нибудь покруче.
– Я об этом все время думаю и поэтому так тороплюсь, –
кивнул Дронго, – сейчас уже шесть часов вечера. Время звонить Гасанову.
Он набрал известный ему номер. Довольно долго ждал, телефон
был включен и наконец Мастан Халилович ответил:
– Слушаю вас.
– Мы продолжаем расследование, – сообщил Дронго, – успели
встретиться с вашим старым знакомым по Баку, этим длинным господином…
– Да, я вас понял.
– Он, конечно, обижен на вас, но, полагаю, что у нас пока
нет оснований считать его организатором этой постельной акции. Потом мы
побывали у вашей знакомой. Ваш помощник уже сообщил, что она попала в
автоаварию?
– Ее хотели убить. Это из-за меня.
– Думаю, что нет. Это была случайная авария. Она сейчас в
больнице, но, судя по всему, ничего серьезного нет. И она вскоре покинет
больницу.
– Я так переживал за нее. У нее отключен мобильный телефон.
– Она собирается сменить номер своего телефона. И просила, чтобы
вы больше ей не звонили.
– Почему?
– Не знаю. Судя по всему, она просто не хочет больше
прятаться. Рано или поздно такое должно было случиться. К тому же у нее в жизни
произошла трагедия, которая повлияла на ее взгляды.
– Вы говорите насчет старшей сестры? При чем тут она? У
сестры была онкология.
– Иногда подобные трагедии заставляют людей переосмысливать
свою жизнь. Давайте скорее заканчивать разговор. У меня к вам только один
вопрос. Ремонт в доме Ищеевых делали по вашему указанию?
– Какой ремонт? Я не давал никаких указаний.
– В квартире Ищеевых поменяли всю сантехнику и поставили
новую стиральную машину. Вы об этом знали?
– Что-то припоминаю. А какое это имеет отношение ко мне или
к убийству нашей прачки?
– Если я вас спрашиваю, значит, у меня есть для этого
основания.
– Лучше узнайте у Асадова. Это он занимается подобными
вопросами.
– Ясно. До свидания. И включайте свой телефон как мы
договорились, два раза в сутки.
Он убрал телефон в карман.
– Мне кажется, он не совсем понял, почему Лиана не хочет
больше с ним встречаться, – недовольно буркнул Дронго.
К семи часам вечера они подъехали к дому, в котором жил
Мастан Гасанов. Уже издали можно было увидеть небольшую фигуру Руфата Асадова,
который нервно ходил около подъезда. Он бросился к приехавшим.
– Я уже предупредил консьержа о вашем прибытии, – сообщил
он, – мы можем подниматься. Сергей и Дарья ждут нас наверху в квартире.
– Вы говорили, что у них нет своих ключей, – напомнил
Дронго.
– У них действительно нет ключей, – кивнул Асадов, – я
пригласил их немного пораньше, чтобы они ждали вас. Провел соответствующий
инструктаж.
– Тогда конечно. Вы все сделали правильно, – вздохнул
Дронго. Такой ретивый помощник может отравить существование любого начальника.
Или, наоборот, такой тип всегда нужен в качестве незаменимого помощника.
Они поднимались наверх в кабине лифта. На пятом этаже кабина
остановилась, и они вышли.
– Проходите сюда, – показал на дверь Руфат Асадов. Он вошел
в квартиру первым.
Квартира была просторной и красивой. Очевидно, Гасанов
приглашал специального дизайнера для перепланировки и оформления. Все было
выдержано в классическом стиле ампир. Тяжелая мебель из ценных пород дерева,
старинные гардины, картины на стенах, итальянские цветные многослойные обои с
причудливыми линиями на местах стыков. Даже телевизионная техника известной
датской фирмы была оформлена под мебель, очевидно, по индивидуальному заказу.
– Сколько здесь комнат? – поинтересовался Дронго.
– У нас здесь получилась шестикомнатная квартира, – гордо
сообщил Руфат Асадов, снова говоря «у нас». Он был горд за своего хозяина. В
конце концов, не каждый день он показывает такую квартиру гостям, – посмотрите,
– предложил он, – гостиная на сорок четыре метра с видом на Тверскую. И еще
просторная кухня. Двадцать шесть метров. Но она не считается жилой комнатой.
Кабинет находится дальше. А с другой стороны во двор выходят две спальные
комнаты. И еще две на соседнюю улицу. Четыре спальные комнаты для всех членов
семьи. Одна большая, для самого Мастана Халиловича. Другая, тоже большая, для
его супруги. И две небольшие комнаты для детей. Но они редко здесь бывают, а у
Бахруза уже есть своя пятикомнатная квартира, где он и живет.
– Красиво, – кивнул Дронго, – а теперь покажите нам спальную
вашего шефа.
– Идите за мной, – пригласил Асадов.
Спальня была тоже выдержана в классическом стиле. Большая
двуспальная кровать, массивные тяжелые шкафы, трюмо, два кресла.
– Почему двуспальная кровать? – спросил Вейдеманис. – Это
ведь спальня хозяина?
– У хозяйки тоже двуспальная кровать, – пояснил Руфат, –
может, им так удобнее спать. И потом, они могут ходить в гости друг к другу.
– Не забывай, что у меня тоже двуспальная кровать, –
напомнил Дронго.
– Но Джил остается с тобой, когда прилетает в Москву, –
возразил Эдгар.
