Глава пятнадцатая
Утром его снова повезли на рентген и заставили сдавать
кровь. Врачи хотели убедиться, что он действительно не очень сильно пострадал. Он
разбудил Эдгара и оставил ему пистолет с мобильным телефоном, засунув их под
подушку. В двенадцать часов он снова не смог набрать номер телефона Мастана
Гасанова. А в половине первого, когда он вернулся в свою палату, ему позвонил
Леонид Кружков.
– Я уже успел побывать в арбитраже, – рассказал он, – там
все, как и пишут в Интернете. Дело тянется несколько месяцев. Очевидно, Иосиф
Яковлевич хочет взять с них деньги, а Вугар Гасанов настаивает на том, чтобы
они договорились. Возможно, что Вугар действует от имени своего старшего брата.
Легче всего рассориться со всем миром, гораздо труднее найти компромисс, –
рассудительно произнес Кружков.
– Иск действительно на такую большую сумму, – уточнил
Дронго, – это ведь больше шести миллиардов рублей по нынешнему курсу?
– Да, действительно. Поэтому и тянут. «Мострек» связан с
руководством московской мэрии и никто не хочет отдавать свои деньги. Хотя
претензии строительного комбината, который входит в компанию Мастана Гасанова,
считают обоснованными.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Больше ничего. В Интернете появилось сообщение об аварии,
в которую вы попали. Пришло много электронных писем с сочувствием и пожеланиями
скорейшего выздоровления.
– Только этого не хватало! Джил прочтет все эти дурацкие
новости, и ей будет плохо. Все, заканчивай разговор. Я позвоню ей в Италию.
Он набрал номер Джил, подождал, когда она ответит. И наконец
услышал ее голос.
– Здравствуй, – сказал Дронго, – вернее, доброе утро. У вас
еще одиннадцать, а в Москве уже час дня.
– Добрый день, сеньор, – рассмеялась она, – когда ты
собираешься к нам прилететь?
– Через несколько дней.
– Это значит через месяц?
– Нет, через несколько дней. Я тебе обещаю.
– Надеюсь, что на этот раз сеньор эксперт выполнит свое
обещание, – пошутила она, – у тебя странный голос. Как будто ты разговариваешь
лежа.
– Я просто лежу на диване.
– У тебя все в порядке?
– В абсолютном порядке. Я хотел с тобой посоветоваться. Ты
гораздо лучше можешь представить себе эту ситуацию. Если муж с женой уже много
лет женаты, но во всех домах имеют разные спальные комнаты. И иногда не видятся
неделями и месяцами, хотя живут в одном городе.
– Неужели ты говоришь про нас? Хотя мы с тобой чаще бываем в
разных городах.
– Конечно, не о нас. Я спрашиваю тебя о конкретной семейной
паре. Ты считаешь это нормальным?
– За годы жизни с тобой я стала считать нормальным любую
ненормальность. Что ты хочешь услышать? Что они поступают разумно? Нет. Мне
кажется, что они поступают неразумно. А сколько им лет?
– Ему пятьдесят два, а ей сорок девять.
– И сколько лет они женаты?
– Почти тридцать. Двадцать девять, если быть точным.
– Значит, просто не очень нормальные люди. Или просто
разлюбили друг друга. Как можно жить в одном городе и не видеться неделями? Я
этого не понимаю.
– Понятно. Спасибо за совет. Через несколько дней
обязательно прилечу.
– Иногда я испытываю такое одиночество. Хочется схватить
детей в охапку и лететь к тебе на край света, туда, где ты будешь, в любую
точку планеты. А потом я успокаиваю себя и говорю, что ты должен работать,
иначе просто превратишься в дряхлого старика и сойдешь с ума. Тогда я начинаю
гордиться тобой и еще больше тебя любить.
– Правильно делаешь, – пробормотал он, – и учти, что у меня
все хорошо. До свидания.
– Ариведерчи, сеньор, – засмеялась она на прощание.
Он убрал телефон. Увидел, с каким интересом смотрит на него
Эдгар Вейдеманис.
– Она тебя любит, – убежденно произнес он, – поэтому все
прощает и ждет.
– Я ведь здесь не играюсь, а провожу расследование, –
недовольно напомнил Дронго.
– Ничего ты больше не проводишь, – жестко заявил Эдгар, –
нас глупо подставили и использовали. Кто-то из тех, с кем мы вчера говорили.
Подослал к нам машину с этими убийцами, которые раздавили несчастную Ищееву.
– Тогда скажи – кто это был?
– Откуда я знаю. Ты у нас эксперт по этим проблемам. Тебе и
решать. А я только твой помощник. Правда, пострадал я больше, чем ты. Но это-то
понятно. Удар пришелся с моей стороны, так и должно было случиться.
– Меня тоже волнует это нападение. Оно нелогичное какое-то,
непонятное. Зачем нужно было опрокидывать нашу машину? Кому мы мешали? Мы ведь
еще даже и близко не подошли к убийце.
– Вчера мы беседовали со всеми тремя вице-президентами и
успели побывать на даче Гасановых, – напомнил Вейдеманис. – Всего пять человек.
И один из них возможный организатор нападения на нашу машину? Ты так считаешь?
– Убежден. Кто-то решил, что нужно нас остановить. Не убить,
а именно остановить. Но для чего, зачем? Если убийца так опасается нас, то ему
в первую очередь нужно сидеть тихо и прятаться. А он вместо этого демонстрирует
такую идиотическую настойчивость. Ничего непонятно.
– Тогда скажи, кто из пятерых мог это сделать? У нас в
списке остались только родные и близкие Мастана Гасанова. И еще его
домохозяйка-горничная, с которой мы не успели пообщаться. Только учти, что она
сама пострадала, когда принесли белье, и не может быть в числе организаторов
убийства. Итак, кого мы подозреваем? Давай напишем имена на бумаге и проверим
наши подозрения.
– Зачем на бумаге, можем сказать и так, – предложил Дронго,
– итак, кого ты подозреваешь в первую очередь?
– Мадам Гасанову, безусловно. Способ убийства какой-то не
очень мужской. А ты кого?
– Пока самым подозрительным среди них выглядит Иосиф
Яковлевич. И знаешь почему? Он единственный, кто знает истинное положение дел
компании. И он потерял очень много денег после начала экономического кризиса,
когда пытался помочь своему сыну. И вместо двадцати процентов акций у него
теперь осталось только восемь. Учитывая, что он фактический руководитель
огромной компании, я полагаю, что ему было особенно обидно.
– Если поймем, почему нас сбросили с дороги, то сможем
понять и кто стоит за этим преступлением, – согласился Эдгар.
– Меня проверяли еще раз сегодня утром. Кажется, серьезных
травм и повреждений у меня нет. Врачи обещают завтра выпустить меня из
больницы. Но я надеюсь сбежать уже сегодня.
– Оставишь друга одного? – укоризненно спросил Вейдеманис.