Никто, однако, так и не решился остановить взбесившуюся, как видно, лошадь. Люди склонны были скорее посмеяться над ошалевшей от страха потешной амазонкой.
Ухватив коня за холку, подскакивая при каждом прыжке и ежесекундно рискуя свалиться, лжеслужанка орала во всю глотку, в то же время незаметно и с изумительной ловкостью управляя конем. Зеваки тщетно ждали неизбежного падения наездницы, заранее предвкушая это удовольствие. А конь, все более горячась, набирал скорость.
Он мчался вихрем, проходя не менее восьмисот метров в минуту. Таким аллюром он, пожалуй, скоро перемахнет через английские позиции.
А Сорви-голова все орал уже охрипшим голосом:
— Остановите!.. Спасите служанку миссис Адамс!..
Он проскакал мимо нескольких кавалеристов. Вдруг один из них, внимательно наблюдавший за наездницей, воскликнул.
— Глядите-ка! Эта женщина держится в седле с ловкостью циркача. Нас провели — это шпион!.. Вперед! В погоню! За мной!..
Все энергично пришпорили коней, и погоня началась. Раздались револьверные выстрелы.
Пули, пущенные на полном скаку, редко достигают цели, и все же они свистали у самых ушей беглеца.
«Черт возьми! Дело как будто портится», — подумал Сорви-голова, пригибаясь к шее коня.
Конь домчал его до передового окопа, к стенке которого прильнули шотландцы. Двое из них попытались преградить путь штыками.
Но Сорви-голова с непостижимой силой и ловкостью заставил коня одним броском перескочить окоп, оставив позади солдат, штыки — все!
— Огонь! — скомандовал командир шотландцев.
Загремели сотни выстрелов. Однако, как всегда бывает в таких случаях, стрелки, поторопившись, лишь щегольнули друг перед другом своими промахами.
А тут и буры, со своей стороны, подняли пальбу, и наш бедный Сорви-голова очутился между двух огней.
Друзья-буры были сейчас для Жана страшнее, чем враги-англичане.
Как дать им знать, что он свой? Как прекратить эту пальбу, которая при баснословной меткости буров может оказаться для него гибельной?
У него нет белого платка. Но зато у него есть чепчик! Сорвав его с головы и держа за одну из тесемок, Жан принялся отчаянно размахивать им в знак своих мирных намерений Эмблема мира остановила огонь.
И вовремя! До трансваальских линий оставалось всего триста метров Пораженный в грудь, конь капитана Сорви-голова захрипел и стал припадать на ноги Еще минута — и он упадет. Беглец соскочил на землю, сорвал с себя женское платье и предстал перед бурами в шерстяной рубашке и в засученных до колен штанах. Он сохранил только чепчик, эту единственную принадлежность его женского одеяния, и вертел им, как пращой.
Так добежал он до траншеи, где его весьма неучтиво схватили руки друзей.
— Кто ты? — основательно встряхнув его, спросил обросший до самых глаз бородатый гигант.
— Капитан Сорви-голова, командир разведчиков.
— Врешь!.. А пароль знаешь?
— Болван! Ты, может быть, думаешь, что англичане сообщили его мне? Мне неизвестен пароль, но зато я знаю марш разведчиков.
И звонким голосом он затянул веселую песенку, которая разнеслась далеко по окопам, вызывая улыбку на хмурых лицах буров:
Хоть мужа моей мамы И должен звать я папой, Скажу — ко мне любви он не питал Однажды, добрый дав пинок, Меня он вывел за порог И, сунув мелкую монету, заорал…
А где-то за дальней грядой земли молодой смешливый и звонкий голос подхватил припев:
Проваливай ко всем чертям!
Иди, живи, как знаешь сам!
Вперед, Фанфан!
Вперед, Фанфан.
По прозвищу Тюльпан!
Да, черт возьми, вперед, Фанфан,
По прозвищу Тюльпан!
И в тот же миг человек пять-шесть побросали свои окопы и со всех ног кинулись к Жану Грандье.
Тот, кто бежал впереди, крикнул, все еще не веря своим глазам:
— Сорви-голова! Хозяин!.. Воскрес? Жив?.. — и, упав в объятия беглеца, зарыдал.
— Фанфан! Дорогой Фанфан! — воскликнул командир Молокососов. — Неужели ты?
— Да, да, я… ты… мы… Не обращай внимания, хозяин! Реву, как теленок… Снова вместе! Радость, понимаешь, радость душит!.. Ты жив, жив!..
— Но каким образом ты здесь, под Кимберли, старина Фанфан? Ведь я же оставил тебя под Ледисмитом.
— Потом расскажу, некогда теперь. Разве не видишь? Все наши сбегаются… Услыхали песенку. Жан Пьер, Жан Луи и просто Жан, и буры — Карел, Элиас, Иорис, Манус, Гюго, Иохем…
— А я? Обо мне-то забыли? — крикнул какой-то парнишка, бросаясь, как и Фанфан, на шею юному капитану.
— Да это же Поль Поттер!.. Поль! — обнял его растроганный Сорви-голова.
— А мы недурно поработали, пока тебя не было, — сказал сын расстрелянного бура, стукнув о землю прикладом своего карабина с шестиугольным отверстием крупного калибра.
Это было внушительное оружие редкой силы и меткости — старинный и страшный «роёр», с которым до сих пор никак не могут расстаться старые охотники-буры.
— Ну что ж? Друг я вам теперь или нет? Командир Молокососов или уже нет?
— Да! Да! Да!..
— Так почему мне не дают ружья с патронами? Борьба за независимость обеих республик не окончена. Впереди еще много жестоких испытаний…
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БОРЬБА ИСПОЛИНОВ *
ГЛАВА 1 Опять сражение. — Все в хаки. — Что такое хаки? — Снова шотландцы. — «Роёр» Поля Поттера. — Белые шарфы. — Двенадцатый. — Без страха и упрека. — Смерть храбреца. — Поражение. — Напрасные уговоры. — Псалом. — Пророчество
Обе армии — буров и англичан — стояли под Кимберли. Их столкновение было неизбежно. Лорд Митуэн готовился освободить город, осажденный войсками Кронье, а Кронье был намерен непоколебимо защищать свои позиции.
Профессиональная армия англичан, точно так же как и добровольческая
[64]
армия буров, спешно заканчивала последние приготовления к бою. Над обоими лагерями нависла зловещая тишина, всегда предшествующая урагану сражения.
Буры, эти сознательные противники наступательной стратегии, все свои надежды возлагали на оборону.
