— Я что, арестован? — поинтересовался тот, бросив взгляд на наручники.
— Вот постановление, подписанное следователем.
— В таком случае я буду отвечать только следователю в присутствии своего адвоката.
Мегрэ без тени удивления оглядел его с головы до ног.
— Входи! — крикнул он постучавшемуся Межа, у которого руки были полны свертков и пакетов.
Комиссар разложил на столе паштет, ветчину, хлеб, поставил бутылку с пивом. Межа зашептал ему на ухо.
— Говори вслух, — буркнул комиссар.
— Во дворе стоит Тереза. Видимо, что-то подозревает. Она меня напрямую спросила, арестовали ли мы его.
Мегрэ пожал плечами, сделал себе сандвич, налил пива и еще раз оглядел Эро с головы до ног. Да, говорить его не заставишь, тут сомнений нет.
— Межа, отведи-ка его туда же. Да скажи жандарму, чтобы не давал им переговариваться. А сам возвращайся.
Мегрэ расхаживал по комнате, жевал, что-то бормотал, сутулился. Всякий раз, подходя к двери, он видел в просторном белом зале обоих задержанных, сидевших на скамье, и жандарма, который, нахмурясь, не сводил с них глаз.
— Все в порядке, шеф? — поинтересовался вернувшийся Межа и тут же умолк: ему хватило взгляда, брошенного на него комиссаром. Инспектор еще не привык к своему начальнику и не знал, как себя вести. А Мегрэ жадно откусывал огромные куски, жевал, ходил, останавливался около двери и сквозь стекло смотрел на своих пленников. Вдруг он повернулся к Межа.
— Поди-ка, поищи Дидину.
— Да ее и искать не надо. Когда я сюда шел, она уже стояла тут на часах.
— Пригласи.
— А Терезу?
— Разве я называл Терезу?
Сухонькая старушка почти тут же вошла в танцевальный зал, остановилась перед обоими мужчинами и с удовлетворением оглядела их. Особенное удовольствие доставили ей блестящие наручники на Марселе Эро.
— Заходите, Дидина. Вы мне нужны.
— Все-таки вы его сцапали!
— Садитесь, Дидина. Пива я вам не предлагаю.
— Я его не люблю… Значит, вы его арестовали?
— Послушайте, Дидина… Не торопитесь с ответом. Это очень важно… А ты, Межа, или сядь, или пойди погуляй. Чего ты с дурацким видом торчишь тут как столб? Так вот, сударыня, представьте себе, что во второй половине дня вам неожиданно сообщают: к вам кто-то приезжает обедать. Кто-нибудь из города. Что вы станете делать?
Человек, плохо знавший Дидину, предположил бы, что она хотя бы удивится неожиданному вопросу. Но нет, у нее только лицо как бы вытянулось, заострилось от напряженного раздумья. И ее не надо было предупреждать, чтобы она не торопилась с ответом. Дидина ничуть не спешила.
— А что это за кто-нибудь? — поинтересовалась она.
— Вполне почтенный человек.
— И мне сообщают только во второй половине дня? В котором часу?
— Скажем, в половине пятого или в пять.
Эро, Форлакруа и жандарм смотрели сквозь застекленную дверь в комнату, но были в таком же положении, как Мегрэ днем: видели движения губ, но долетали до них только слабые неразличимые звуки.
— Не знаю, поняли ли вы меня. Вам известно, что можно добыть в Эгюийоне, известны здешние обстоятельства. Вы знаете, какие продукты и в какое время можно здесь найти.
— Резать курицу уже поздно, — словно рассуждая вслух, начала Дидина. — Мясо не успеет отмякнуть. К тому же ощипывать и потрошить займет слишком много времени. А какой день вы имеете в виду?
Межа от удивления разинул рот. Но на лице Мегрэ не появилось и тени улыбки.
— Вторник.
— Ага, начинаю понимать. Тот самый вторник, не так ли? Да, там был один любопытный факт. Я еще обратила на него внимание мужа. Я ему сказала: этот человек где-то плотно поел. Но не в ресторане и не у судьи.
— Дидина, отвечайте на мой вопрос. Что бы вы приготовили во вторник?
— Ну, уж не мясо. У нас скот режут по понедельникам. Во вторник мясо еще слишком свежее. Может оказаться жестковатым. Погодите! А что там с приливом в тот вторник? Наивысший уровень был в восемь вечера, не так ли? Значит, Полит был у себя… Тогда я побежала бы к Политу. Он ставит сети в утренний прилив и возвращается около полудня. Если у него есть хорошая рыба…
— Где живет этот Полит?
— Дома вы его не найдете. Он в кафе. Но не в портовом, а в том, что напротив.
— Слышал, Межа?
Ни слова не говоря. Межа вышел. Старуха продолжала:
— Если у Полита найдется две-три неплохих камбалы или крупный солнечник, тогда уже можно принимать кого угодно. Особенно, если в доме есть окорок. Но… Постойте, комиссар! Ведь есть не только Полит. Если вам по вкусу чибисы, можно заглянуть к папаше Руйону, который каждое утро ставит силки…
А за дверью все те же трое. Взгляд у Форлакруа мрачный. Эро, хоть и в наручниках, курит папиросу и щурится от дыма.
— Но только, чтобы приготовить чибисов, нужно…
Межа прошел через танцевальный зал в сопровождении тощего длинноносого рыбака с лицом кирпично-красного цвета, который остолбенело остановился около Марселя.
— Смотри-ка! Тебя, кроме шуток, сцапали?
— Входите! — приказал Мегрэ. — Вас зовут Полит?
Полит с тревогой глянул на Дидину. Что она могла такого наболтать, что его притащили сюда?
— Вот что. Полит, припомните-ка прошлый вторник.
— Вторник? — переспросил рыбак с ничего не понимающим видом.
— День ярмарки в Сен-Мишеле, — уточнила Дидина. — Это когда высота прилива сто восемь…
— А, вы хотите знать, что я делал в тот день?
— Наклюкивался, небось, как и в другие дни, — не утерпев, съязвила Дидина.
— Где вы были во второй половине дня?
— В бистро, где же еще! Если бы можно было, он там бы и спал. Верно, Полит? — не унималась старуха.
— Меня интересует, не приходил ли кто-нибудь к вам во второй половине дня и не просил ли продать рыбы?
Форлакруа мрачно смотрел из танцевального зала. Полит задумался и повернулся к Дидине, как бы спрашивая у нее совета.
— В день прилива сто восемь… А ты-то, случайно, не помнишь? — с обезоруживающей наивностью спросил он у Дидины. И вдруг, обернувшись к двери, хлопнул себя по лбу, и на лице у старухи расцвела торжествующая улыбка — Так ко мне же Альбер приходил, — сообщил Полит. — Я запомнил, потому как он торопился. Я как раз играл с Дево и Френьо. Сказал ему: «Погоди минутку», — но он не захотел ждать, и тогда я добавил, чтобы он пошел и взял рыбу у меня в лодке.
— Сколько штук камбалы он взял?
— Даже не знаю. Я только сказал, чтобы он пошел и взял. Он еще и не рассчитался со мною.
