Видел ли Мегрэ когда-нибудь мимозы, кроме как в корзинках маленьких продавщиц в Париже? Он уже не помнил, цвели ли они, когда он несколько лет назад вел следствие в Антибе и в Канне.
На молу их ждала горстка людей. Были также рыбаки в лодках, выкрашенных, словно елочные игрушки.
Люди смотрели, как Мегрэ и Пайк сходили на берег. Может быть, эти люди образовали какие-то группы? Только позже Мегрэ стал обращать внимание на такие подробности. Например, один человек, одетый в белое, с белой фуражкой на голове, поздоровался с ним, поднеся руку к виску, а комиссар не узнал его.
Это Шарло! — шепнул ему на ухо Леша.
В тот момент это имя ничего не сказало Мегрэ.
Какой-го великан с босыми ногами, не говоря ни слова, сложил багаж на тачку и повез ее на деревенскую площадь.
Мегрэ, Пайк и Леша пошли за ним. А вслед им направились местные жители; все это время царило какое-то необычное молчание.
Площадь была обширна и пуста; вокруг росли эвкалипты, стояли разноцветные дома, а повыше — маленькая желтая церковь с белой колокольней. Кое-где виднелись кафе с тенистыми террасами.
Я мог бы оставить за вами комнаты в «Гранд-отеле». Он уже две недели как открылся. Но подумал, что вам лучше остановиться в «Ноевом ковчеге». Я вам объясню.
Набралось уже много такого, что требовало объяснений. Терраса «Ковчега», выходившая на площадь, была побольше, чем у других кафе; ее ограничивали каменная стенка и зеленые растения. Внутри оказалось прохладно, немного темновато, но приятно; в нос сразу ударил запах кухни и белого вина.
Еще один человек в наряде повара, но без колпака на голове. Он приближался с протянутой рукой, с сияющей улыбкой на лице.
— Счастлив принять вас, господин Мегрэ. Я отвел вам лучшую комнату. Выпьете нашего белого вина?
Леша подсказал:
— Это Поль, хозяин.
Пол был вымощен красными плитками. Бар — такой, какие бывают в бистро. Белое вино — холодное, зеленоватое, вкусное.
— Ваше здоровье, господин Мегрэ. Я не смел надеяться, что буду когда-нибудь иметь честь принять вас у себя.
Поль и не подумал о том, что этим он был обязан преступлению. Никто, казалось, не вспоминал о смерти Марселена. Группы людей, которые Мегрэ только что видел возле мола, были теперь уже на площади и незаметно приближались к «Ноеву ковчегу». Несколько человек даже усаживались на террасе.
В общем, интересовал их главным образом приезд Мегрэ, живого Мегрэ, словно он был кинозвездой.
Достаточно ли уверенно он держится? Быть может, у полицейских Скотленд-Ярда больше самоуверенности уже в самом начале расследования? М-р Пайк смотрел на все и не произносил ни слова.
— Я хотел бы немного освежиться, — вздохнул наконец Мегрэ, после того как выпил два стакана белого.
— Жожо, покажи господину Мегрэ его комнату! Ваш друг тоже поднимется, господин комиссар?
Жожо оказалась молоденькой чернявой служанкой, одетой в черное, с широкой улыбкой и маленькими остроконечными грудями.
Весь дом пропах провансальской рыбной похлебкой и шафраном. На верхнюю площадку лестницы, выложенную, как и пол в кафе, красными плитками, выходили только три-четыре комнаты, и комиссару действительно отвели лучшую из них, одно окно которой выходило на площадь, а другое на море. Может быть, следовало предложить ее м-ру Пайку? Теперь поздно.
Ему уже указали на другую дверь.
— Вам ничего не нужно, господин Мегрэ? Ванная в конце коридора. Кажется, есть горячая вода.
Леша следовал за ним. Это было естественно. Это было нормально. Однако Мегрэ не пригласил его в комнату. Ему казалось, что это было бы неучтиво по отношению к английскому коллеге. Тот мог подумать, что от него что-то скрывают, что его не допускают до «всего» следствия.
— Я спущусь через несколько минут, Леша.
Комиссару хотелось найти какие-нибудь любезные слова для инспектора, который так заботливо все для него устроил. Мегрэ, кажется, припоминал теперь, что в Люсоне много говорили о его жене. Стоя в дверях, он спросил сердечным тоном:
— А как поживает очаровательная госпожа Леша?
Но бедный малый пробормотал в ответ:
— Вы разве не знали? Она от меня ушла. Вот уже восемь лет, как ушла.
Промах! Комиссар вдруг вспомнил: в Люсоне потому так много и говорили о г-же Леша, что она отчаянно изменяла мужу.
У себя в номере он только снял пиджак, умылся, почистил зубы, потянулся, стоя перед окном, затем несколько минут полежал на кровати, как бы проверяя пружины матраца. Обстановка была старомодная, приятная.
Вкусный запах южной кухни проникал в комнату, как и во все уголки дома. Он подумал, не спуститься ли без пиджака, потому что было жарко, но решил, что тогда он будет слишком похож на отдыхающего.
Когда он появился внизу, у бара сидело несколько человек, главным образом мужчины в рыбацкой одежде. Леша ждал его на пороге.
— Хотите немного прогуляться, шеф?
— Подождем мистера Пайка.
— Он уже вышел.
— Где же он?
— В воде. Поль одолжил ему купальный костюм.
Они машинально направились к порту.
— По-моему, шеф, вам надо быть очень осторожным.
Тот, кто убил Марселена, затаил на вас злобу и попытается отомстить.
— Подождем, пока мистер Пайк выйдет из воды.
Леша указал на голову, торчащею на поверхности моря, за лодками:
— Он тоже ведет следствие?
— Наблюдает. Мы не должны выглядеть так, словно договариваемся за его спиной.
— Нам было бы спокойнее в «Гранд-отеле». Он только что открылся, и там никого нет. Но дело в том, что на острове привыкли собираться у Поля. Оттуда все и началось, потому что там Марселей говорил о вас, утверждая, что вы его друг.
— Подождем мистера Пайка.
— Вы хотите вести допросы при нем?
— Придется.
Леша поморщился, но не посмел возражать.
— Куда вы думаете вызывать людей? Здесь есть только мэрия. Там всего один зал со скамьями, знаменами, которые вывешиваются Четырнадцатого июля
[2]
, и бюстом Республики. Мэр — хозяин мелочной лавки возле «Ноева ковчега».
М-р Пайк спокойно шел к берегу, разбрызгивая воду, сверкавшую на солнце.
— Вода чудесная, — сказал он.
— Если хотите, мы подождем здесь, пока вы переоденетесь.
— Мне и так удобно.
На этот раз очко было в его пользу. Он действительно так же хорошо чувствовал себя в купальных трусах, с капельками воды, катившимися по его худощавому телу, как и в своем черном костюме.
