Он прикрыл глаза и стал мысленно прокручивать в памяти алгоритм прыжка. Кажется, ничего не забылось.
До места он, Бог даст, доберется, а там, может быть, никто и не заболеет. Здоровые мужики, что им болеть!
Но сердце грызла тревога. С Алисой они не простились, и кто он теперь? Счастливый муж или неприкаянный одиночка? Есть ли женщина, которая его ждет? Куда он вернется, в уютный родной дом или…
Вдруг он увидел, как, придерживая рукой большой живот, к нему спешит Алиса. Иван ринулся навстречу и поскорее обнял, пока она не сказала какой-нибудь глупости. Они стояли, крепко держась друг за друга, а люди равнодушно проходили мимо: ничего не поделаешь, аэропорт, место встреч и разлук.
Так хорошо было чувствовать ее руки на своих плечах, ее голову, которую она так удобно поместила на его груди. Пушистые легкие волосы щекотали ему подбородок, а от макушки приятно пахло свежестью и детством. Она сутулилась, чтобы не сильно прижимать к нему живот, но он все равно чувствовал телом, как ворочается ребенок, разбуженный пробежкой матери. Один раз малыш как будто пихнул его то ли пяткой, то ли кулаком, и Ваня мог поклясться, что это дружеский тычок: мол, не трусь, прорвемся!
Алиса вдруг попыталась вырваться.
— Нет-нет, — шепнул он, — постоим так. Мы слишком много разговаривали с тобой последнее время, и говорили то, чего нет.
«Все говорили и говорили, — брюзгливо подумал он, тихонько поглаживая ее по попе, — искали слова, зачем? Есть руки и есть тела, которые скажут в тысячу раз больше. А главное, они скажут правду».
— Думала, не успею, — пробормотала Алиса, — до Яна Александровича еле дозвонилась. Почему ты мне номер рейса не написал?
Иван вздохнул. «Дурак потому что», — сказала его рука, скользя по ее животу.
— Пирожки я, конечно, не успела. Взяла три блока сигарет и три бутылки коньяку. Коньяк, чтобы не побился, я упаковала в носки.
— Ага. Носки мне там тоже пригодятся.
Он впился в ее губы почти неприличным поцелуем. Пусть люди смотрят, ничего, в аэропорту можно.
— Возьми пакет, — сказала Алиса.
Он принял тяжелую пластиковую сумку, попеняв, зачем она, беременная, такое носит. Крепко обнявшись, они пошли к терминалу занимать очередь на регистрацию.
— Ни о чем не беспокойся, — сказала Алиса деловито, — я рожать не боюсь. Папа все устроит, приданое мы с ним купим. Продержимся как-нибудь. В общем, я буду тебя ждать, а ты сам решай, вернешься ко мне или нет.
— Алиса, я вернусь, не сомневайся.
— Ну и все тогда. Ты там, главное, делай все, как надо, а тут уж мы справимся.
— Я в тебя верю.
— И я в тебя, — Алиса крепко прижималась к нему, — ты, главное, будь там осторожен. Ян Александрович сказал, тебе придется прыгать с парашютом.
— Алиса, в этом ничего страшного нет. Спущусь с неба с чемоданчиком, как Айболит малахольный, и все. Главная опасность угрожает тем полярникам, которые вздумают заболеть. Гораздо больше я за тебя переживаю. Ты скоро будешь рожать, а это ничуть не проще, чем прыгать с парашютом.
Объявили регистрацию, деловитые девушки стали проверять у первых пассажиров билеты. Ваня встал в конце очереди, чтобы подольше побыть с Алисой.
— Ты будешь меня ждать? — спросил он тихо.
Алиса молча кивнула и осторожно провела по его щеке кончиками пальцев. Потом как-то виновато, криво улыбнулась, понимая, что сейчас он не может полностью доверять ей.
— Алиса, прошу, жди меня, это очень важно. Мне нужно знать, что ты ждешь меня, хранишь мою любовь и оберегаешь ребенка, что ты хранишь тот мир, ради которого я иду на риск. Понимаешь, любому мужику нужно знать, что ему есть что защищать, иначе он просто головорез и наемник.
2007 год
История превращения скромного терапевта в выдающегося бизнесмена была в целом обычной для перестройки и всего последующего. Почувствовав, что его могучему уму стало тесно в узких рамках терапии, Аркадий Семенович огляделся вокруг и обратил свой взор в сторону такого малоизученного в Советском Союзе явления, как бизнес. Любопытно, подумал он, надо исследовать это дело. Стартом для научных изысканий послужили некоторые полезные связи его матери и продажа дачи в Солнечном. Линцов вел дела, интересуясь не столько сиюминутной выгодой, сколько стратегическими комбинациями, деньги сами по себе волновали его мало и поэтому не замедлили появиться. Известно же, легче всего нам достается то, что меньше всего нужно. Из-за чахлой внешности и робкой манеры поведения конкуренты, так же как и сотрудники мединститута, не воспринимали Линцова всерьез, а рэкетирам, наверное, было просто смешно вымогать дань у этого человечка. А потом этот человечек стал поставщиком медикаментов в госпитали МВД, и многие вопросы к нему сразу отпали. Стоит ли говорить, что среди финансовых воротил и бандитов того времени Аркадий Семенович фигурировал под кличкой Терапевт, поэтому его фирма и получила такое странное название. Все же Линцов был человеком с юмором.
Через несколько лет он, оставаясь телом маленьким и щуплым, превратился в крупную фигуру в финансовой жизни региона, и Жанна, услышав повесть его жизни при первой встрече, решила, что Аркадий Семенович наверняка обзавелся семьей.
Она ошибалась. Линцов жил с мамой, которой Жанна с Верой были представлены очень скоро.
Аркадий Семенович ухаживал пылко и стремительно. Моментально напросился в гости и следующим вечером сидел у нее на кухне, расспрашивал, как она жила все эти годы. Жанна неохотно рассказывала, стыдясь своей женской неустроенности, а он вдруг сказал: «Я так рад, что вы не замужем, Жанна! Значит, вы можете выйти за меня».
Так она и поступила. Жанна стеснялась его богатства, стеснялась не только перед Линцовым и его мамой, но и перед самой собой. Неужели она продает себя за деньги? Ей казалось, всем очевидны корыстные мотивы этого брака, ведь Линцов такой страшненький, что влюбиться в него просто невозможно! Да, она его не любит, но она так устала быть одна, а Аркадий Семенович хороший и порядочный человек и прекрасно к ней относится. Она надеялась, что эти мысли искренние, а не попытка замаскировать от себя самой пошлое стремление завладеть чужими деньгами.
Жанна поделилась своими сомнениями с Линцовым. Он сказал: «Мне жаль, что мы с тобой так глупо расстались тогда, в молодости. Ты на самом деле очень нравилась мне, я мечтал, что ты будешь со мной, но ты исчезла раньше, чем я набрался смелости признаться тебе в любви. Мне нужно было искать тебя, а я чего-то испугался и до сих пор жалею об этом. Мы много лет шли каждый своим путем, но теперь, слава Богу, встретились, и кто виноват, что на своем пути я нажил богатство?»
Жанна думала, что соединение старого холостяка и женщины, привыкшей к одиночеству, будет очень трудным. У каждого свои привычки, устоявшиеся характеры, а тут еще мама… Она предвидела бурные ссоры и скандалы, быстрое взаимное разочарование, но действительность развеяла ее страхи.
