– Я бы и так не дал. А вы, Настя, запомните – стыдиться вам нечего.
Настя с досадой махнула рукой:
– Как же – нечего? Жила с ним, да еще и прописала.
– Вы выходили за нормального парня, верно? – горячо заговорил Старобинец. – Он же не сразу развернулся в полный рост, сначала демо-версию запустил, как вам было разобраться? И за то, что прописали его, я вас только уважаю. Вы сделали все, что требуется от любящей жены. Но потом, когда вы поняли, что он собой представляет, не стали опускаться вместе с ним, а нашли в себе силы отсечь заразу. Это очень мужественный шаг.
Лариса вдруг поднялась, пробормотав, что ей хочется покурить, и вышла. Не было ее довольно долго, а когда она вернулась, Нейману показалось, что она плакала. Неужели ее так впечатлили слова Артура?
– Самое простое, – продолжал Артур, – я временно поселюсь у Насти. И пожалуйста, милости просим! Как его там зовут?
– Вадим.
– Милости просим, Вадим, живите, раз закон позволяет. Ой, простите, а что это вы садитесь на диван? Вы его покупали? Извольте встать. Хотите в туалет? Маленькая проблема: унитаз-то личная собственность вашей бывшей супруги. Так что терпите. Ступаете на паркет? Его тоже покупала ваша жена на свои собственные деньги, и она вам трогать его не разрешает. Что? Как ходить? А никак. Зависнуть в воздухе! Не умеешь? Меня не колышет. Учись или пошел отсюда на хрен!
Лариса мягко заметила, что этот способ не годится: Артур не может поселиться у Насти навсегда, и муж возобновит свои притязания, как только горизонт очистится. И вообще, они шли к Нейману не за грубой физической силой, а надеялись, что он поможет найти лазейку в законе или скажет, как действовать, чтобы сократить сроки судебной процедуры до минимума.
Владимир Валентинович вздохнул. Он уже немного ориентировался в семейном праве и понимал, что перспективы у Насти сомнительные. Особенно если у ее мужа нет никакой собственности. Или, не дай бог, он что-то продал за годы брака.
– Вы говорите, он падок на деньги? Может, предложить ему отступные, чтобы он добровольно с вами развелся и выписался? Я могу вести переговоры от вашего имени, если хотите.
– Еще чего! – возмутился Артур. – Чтобы он окончательно оборзел? Это он развязал войну! Так нужно защищаться и побеждать его, а не платить контрибуцию. И мы не виноваты, что он недооценил противника. Думал обобрать беззащитную одинокую бабу – не тут-то было. Я с ним поговорю по душам, и он побежит разводиться, опережая собственный визг. Заодно и выпишется.
– Прекрасный план! – засмеялся Нейман. – А я тебя узнаю, Артур! Чтобы влезть человеку в душу, ты первым делом крушишь ему ребра. Испугаться-то он испугается, но кто помешает ему побежать вместо паспортного стола в милицию и обвинить нас… Черт знает в чем, например, в вымогательстве? Настю тоже притянут, как бы мы ее ни выгораживали. В результате Настя может даже сесть, а этот… красавец… будет тем временем наслаждаться жизнью в ее квартире. Еще и бабу приведет, которая нарожает ему детей.
– Которых, кстати, сможет прописать к вам без вашего согласия, – вставил Артур.
Настя побелела.
– Нужно действовать строго в рамках закона, – продолжал Нейман, – первым делом взять хорошего адвоката. С деньгами я помогу, если что.
– Я тоже. На хорошее дело не жалко.
Настя, будто защищаясь, выставила ладони.
– Владимир Валентинович, Артур, спасибо, но я способна сама заплатить адвокату. Я просто боюсь, что решение вынесут не в мою пользу. Доказать мои права на квартиру чрезвычайно сложно. Это нужно искать нотариуса, того человека, что купил у меня комнату, старых соседей по коммуналке, новых соседей по подъезду, запрашивать службу занятости… Никто не захочет идти в суд, давать показания – зачем это надо? А в ответ на справку о том, что муж нигде не работал, стало быть, не мог купить квартиру, он заявит, что трудился на частных лиц, и приведет этих самых лиц, которые заявят, что из рук в руки передавали ему астрономические суммы.
– Значит, выяснится, что он не платил налоги. А неплательщику трудно ожидать симпатии от правосудия, которое существует благодаря налогам.
– Если бы! Я поняла только одно – чем больший ты козел, тем больше с тобой носятся. Реальные перспективы у меня такие – пару лет я буду снимать ему жилье, а заодно платить адвокату. Потом, когда его все же удастся выдернуть в суд, будет принято решение в его пользу. Я уж думаю, дешевле киллера нанять!
Артур хмыкнул:
– Настя, если вы хотите таким образом решить вопрос, нужно делать это сейчас, пока ваш дорогой супруг еще нигде не засветился.
– Братик, что ты говоришь?
– А что? Треснуть по башке, привязать хороший груз – и в залив. А там скоро корюшка пойдет. Кто его искать станет? Кому он на хрен нужен?
Тон Артура был настолько спокойным и серьезным, что девушки поежились. Добродушный увалень в фартучке внезапно оказался безжалостным и опасным. Нейман и сам немного струхнул. Специфика службы в морской пехоте предполагает ближний бой. Артур никогда не рассказывал подробностей, но Нейман знал: ему случалось убивать, глядя противнику в глаза.
– Нет, нет! – поспешно заявил он. – Такой вариант мы рассматривать не будем!
– Почему? Если закон ее не защищает, она защищает себя сама.
– Все, Артур. Отставить самосуд. Нам поможет старая добрая коррупция. Я сегодня же позвоню Глебу. Или вот что – лучше я Доре позвоню, она с него не слезет. А вы, Лорочка, поговорите с Игорем. Проблема сложная, тут нужен мозговой штурм. Спокойно, Настя. – Заметив, что та собирается протестовать, Нейман сжал ее руку. – Глеб с Игорем – надежные и порядочные люди. Узнав вашу тайну, они не станут болтать. А без них, без административного ресурса, нам не обойтись.
– При любом раскладе денег ему не давайте, – буркнул Артур. Похоже, он был разочарован тем, что не прошел вариант с киллером. – Если что, немедленно звоните мне. Я буду вас охранять, пока эти великие умы ищут законные пути.
До вечера друзья дулись друг на друга. Артур злился, что Нейман запретил ему приставать к Ларисе, а Владимир Валентинович – что Старобинец нагло полез в его дела. В гробовом молчании поели борща и котлет, стараясь не думать о бутылке виски, потом разошлись по своим комнатам.
Нельсон отправился спать к Старобинцу. Нейман понимал, что это всего лишь выбор более обширной подушки, но все равно обиделся. «Будешь устраиваться на широкой груди, не забудь выпустить когти!» – мстительно пожелал он предателю и заснул.
– Братик, братик!
– А? – Он очнулся от того, что Артур энергично тряс его за плечо. – Что случилось?
– Братик, вдруг Лариса подумала, что мы с тобой – эти?
Ничего не понимая, Нейман сел в постели.
– Ты выпил?
– Нет, – отмахнулся Старобинец, – какое там! Я говорю, вдруг она приняла нас за этих? За нетрадиционных?
