Глеб кивнул:
– Наконец-то я слышу разумную идею. С адвокатом могу помочь, даже попрошу не слишком задирать цену.
– Вот этого не надо. За хорошую работу надо хорошо и платить.
Артур поджал губы. Нейман понимал ход его мыслей: с блеском выручив Настю из беды, он произведет впечатление на Ларису.
– Знаешь, Глеб, – мрачно сказал Старобинец, – нормальный мужик без раздумий делает, о чем его просит женщина. Аферистка она там или кто, это ее личные трудности, его не касается. Ты, когда в автономку ходил, не спрашивал, зачем да почему. Лапу к уху приложил и погрузился. Здесь тот же принцип. Ну обвела она нас вокруг пальца, так в этом тоже есть своя прелесть – быть облапошенным красивой женщиной.
Комиссаров желчно заметил, что не падок на дамские уловки. Не будь он мэром, еще можно было бы поиграть в простодушного рыцаря, но рисковать налаженной системой он не будет.
Тут подал голос телефон Неймана. Звонила Настя.
– Здравствуйте, здравствуйте, – нарочито весело поприветствовал он девушку. – Мы как раз занимаемся вашим вопросом.
В трубке всхлипнули.
– Настя, что случилось?
– Простите за беспокойство. – Голос девушки так дрожал, что Нейман по-настоящему испугался. – Я не имею права вам надоедать, но…
– Все нормально, Настя.
– Мне просто больше не к кому обратиться. Муж меня избил и выгнал из квартиры… То есть он не выгнал, но я не могу с ним оставаться.
– Вы сейчас где? За вами приехать?
– Нет, спасибо, я сама приеду. Владимир Валентинович, я не буду злоупотреблять вашим хорошим отношением, только дух переведу. А то у меня в голове все разладилось.
– Берите такси. Адрес помните? Я спущусь, встречу вас.
– Я напрасно упрекал девушку в отсутствии фантазии! – фыркнул Глеб. – Сейчас она разыграет тут настоящий спектакль. А когда мы попросим ее предъявить синяки, скажет, что муж знает удары, которые не оставляют следов. Или что синяки у нее в таких местах, которые нельзя показывать мужчинам.
Артур встал, потянулся.
– Если мы попросим ее показать синяки, то только для того, чтобы приложить лед. Ты, Глеб, наверное, лучше уйди. Не хочешь помочь, так хоть не мучай.
Глеб вышел в прихожую.
– Прощайте, ребята. Делайте, что считаете нужным, но в конце концов вы убедитесь, что я был прав.
– Иди, братик. – Нейман подал ему куртку.
Неужели пословица «Друг познается в беде» имеет такой смысл: «В беде познается, что друзей у тебя нет»? Неужели близость ограничивается совместными посиделками на праздник? Неужели перед тобой распахивают дверь, только когда ты приходишь счастливый и веселый, с бутылкой вина для хозяина и букетом для жены? А когда тебе нужна помощь, стучи в эту дверь – не услышат.
Взять хоть Настю. Известный в городе доктор, милая, приятная в общении девушка. Наверняка у нее было много друзей, но случилась беда, и пришлось идти к чужому человеку. Только Лариса осталась рядом в трудную минуту. Владимир Валентинович понимал, почему Настя позвонила ему, а не Ларисе. Они с Игорем, без сомнения, приютили бы ее, но девушке психологически тяжело находиться в обществе счастливой семейной пары.
Настя не соврала, это сразу стало ясно. На ее затылке зрела шишка, а когда Нейман помогал девушке снимать пальто, обратил внимание на ее осторожные, неловкие движения. И говорила она прерывисто не от волнения: Владимир Валентинович знал, что так разговаривают люди, получившие удары по грудной клетке. Лишь бы ребра были целы, подумал он.
Настя не плакала, старалась держаться, ее состояние выдавал только лихорадочный блеск глаз и слегка дрожавшие руки.
Артур молча достал из морозилки курицу и приложил к шишке. Пошарил в аптечном шкафчике и нашел каким-то чудом оказавшуюся там таблетку анальгина.
– Может быть, поедем к врачу? – спросил Нейман.
– Не хватало еще позориться!
Нейман начал объяснять, что никакого позора нет, но Артур быстро перебил его:
– Правильно, на нее завтра вся больница будет пальцем показывать. Иди сюда, Настя, я посмотрю твои ушибы. Поверь, я в этом деле шарю не хуже иного травматолога.
– Не тревожьтесь, у меня ничего серьезного, – всхлипнула Настя и улыбнулась.
Улыбка вышла так себе, кривоватая.
Игорь предложил пойти в милицию. Конечно, ущерб здоровью легкий, можно рассчитывать только на пятнадцать суток для мужа, но все же это лучше, чем ничего.
– Какой смысл? Свидетелей нет, я даже не заорала, он меня внезапно подстерег. А если даже и арестуют его, что толку? Через две недели он выйдет, и все вернется на круги своя. Я чувствую, бесполезно бороться…
Ах, как Нейман обиделся на Глеба! Именно в эту минуту! Вот бы сейчас выложить козырной туз, сказать: «Настя, все будет хорошо, завтра вы вернетесь домой полноправной хозяйкой. А как только увидите этого хмыря на дальних подступах, немедленно вызывайте милицию». Но Комиссаров спасовал…
– Владимир Валентинович, Артур, я вас не обременю…
– Ты давай дело говори! – перебил ее Старобинец. – Мы с Володей только рады, если у нас такая красавица поселится. Будешь нам борщи варить и пироги печь. Я с мясом люблю.
– Спасибо за гостеприимство… Но я вот что подумала. Быстро разрулить ситуацию невозможно, жить, как на пороховой бочке, я не могу, скитаться по чужим людям тоже ничего хорошего.
– Мы вам не чужие, Настенька, – заметил Нейман.
Она поправила на затылке пакет с курицей.
– Да, но ведь мне есть, к кому поехать. Толик меня давно в Северодвинск зовет. Все ему расскажу, пусть берет меня, какая есть. Раньше я боялась, что он потащит меня в загс и придется признаваться, что я формально замужем. Ничего, так даже лучше. Если возьмет меня с таким приданым, значит, на самом деле любит.
– А если не возьмет? – вдруг спросил Игорь. – Вы сразу не сообщили ему ваши обстоятельства, значит, что-то вас смущало. На подсознательном хотя бы уровне. Я как мужчина вам скажу, он просто может обидеться: мол, пока у тебя все хорошо было, ты ко мне не ехала, а прибежала, только когда припекло.
Нейман засмеялся:
– Вольная интерпретация басни «Стрекоза и муравей»? Нормальный мужик выше этого!
Игорь неопределенно хмыкнул:
– За себя говори.
– Тут много нюансов, – заметила Настя. – Он тоже опасался меня забирать. Сейчас у военных сокращения постоянные, Толик в любой момент может попасть под раздачу. Нам придется возвращаться сюда, а второй раз я уже такую хорошую работу не найду. Вот мы и хотели годик потерпеть, пока ситуация не прояснится.
– Ну и глупо. Работу всегда можно найти, а вот любимого, если потеряешь, то навсегда, – вздохнул Артур. – Но в одном Игорь прав. К мужику надо приходить победительницей. Ты сейчас к нему приедешь, как побитая собачка, так и будешь всю жизнь хвостом вилять. Ой, прости, я случайно по больному попал.
