Он усмехнулся. Облик, одежда – все это ничто, когда дело касается настоящих чувств. Сам Нейман знал, как бы Кристина ни нарядилась на сегодняшний вечер, она не станет для него ни красивее, ни желаннее. Хоть в декольте, хоть в грубом комбинезоне врача «Скорой помощи» – всегда она для него самая лучшая женщина на свете. Любимая.
Он, разумеется, не пуританин и любит, когда женщины нарядные и красивые. Вот прошла Дора под руку с Глебом – как всегда, одета кричаще, но, черт побери, в этом бархатно-вуалевом варварстве есть своя прелесть! Глеб смотрел немного настороженно, но, когда Нейман тепло поздоровался с супругами, просто расцвел и долго тряс руку Владимиру Валентиновичу, поздравляя с праздником.
А вот и Лариса с Игорем. Увидев ее, Нейман едва не покачнулся от изумления. Это была такая совершенная, такая редкостная красота, что трудно было поверить в ее реальность! Какое счастье, что Артур не пошел, хоть его приглашали все подряд! Как там – у Шварца, кажется? «Влюбленный в вас не может не любить вас…» Старобинец потерял бы остатки самообладания, и праздник мог бы кончиться дракой. Впрочем, на памяти Неймана он частенько ею и кончался…
В чем-то очень простом и закрытом Лариса будто сошла с портрета девятнадцатого века. Но помимо красоты в ней проявилось еще что-то, чего Нейман раньше не замечал: какая-то загадочная грустинка, тревожность, зыбкость, что ли… Будто она может шагнуть в прошлое и исчезнуть за рамой этого несуществующего портрета. И почему-то она казалась очень одинокой, хоть рядом был муж, которому она ласково улыбалась.
Народ прибывал и прибывал. Нейман и не подозревал, что в этом небольшом городке живет столько подводников. Были и молодые ребята, и совсем старики.
Кристина запаздывала, и Владимир Валентинович позволил себе пропустить в баре рюмочку. Потом устроился с сигаретой на крыльце, с интересом разглядывая прибывающих. Он никого не знал, но все без исключения женщины казались ему очень хорошенькими.
Он гадал, как будет выглядеть Кристина, и почему-то очень волновался. Как интересно это женское преображение! Вот она в кроссовках и джинсах, а вот на шпильках и в платьице. Ей-богу, она становится совсем другой. Как будто в хрустальном коконе, что ли. Как в детстве модель машинки, которая стоит в стеклянной коробке на полке, и тебе только иногда дают ее потрогать. Появляется такое чувство восхитительной недоступности.
Наконец Кристина появилась. Она подъехала на такси, и Нейман обрадовался, что ждал ее на улице – успел подать руку и расплатиться с шофером.
Она была на таких высоких каблуках, что представив, как надо вывернуть ступню, чтобы ходить в этих туфлях, Нейман ощутил боль в собственных ногах.
На ней было маленькое черное платье, очень строгое и стильное, а волосы она уложила в гладкую угловатую прическу в стиле двадцатых годов прошлого века. Ей шло, но острые локоны словно царапали ему сердце.
Внезапно она показалась ему очень чужой и далекой.
– Вы сердитесь на меня за опоздание? Простите, ради бога, но…
– Нет, что вы! – опомнился он. – Я просто поражен вашей красотой. То есть на самом деле я ею поражен давно…
Она улыбнулась:
– А мне кажется, я вам не нравлюсь такая. Скажу по секрету, капраз, я сама себе не нравлюсь. Прическа – это ужас!
– Ужас, – подтвердил он, легонько сжав ее локоть.
– Но вы уж потерпите сегодня, ладно?
– Ладно. Пойдемте в зал.
Они вошли в первый зал, где располагались бар и площадка для танцев. Сейчас тут клубился народ, ожидая приглашения к столу. Нейман уверенно повел свою даму к шампанскому, как вдруг она покачнулась и тяжело облокотилась на его руку.
– Что случилось? – встревожился он, решив, что Кристина подвернула ногу на своих немыслимых каблуках.
– Нет, ничего. Просто мне нехорошо. Скажите, вы очень обидитесь, если я скажу, что должна уйти?
– Мы вот что, – засуетился Нейман, – выйдем сейчас в холл, я там усажу вас на диван. Уверен, у гардеробщика найдется что-то вроде нашатырного спирта. Если это минутная слабость, она пройдет, а нет – я, конечно, отвезу вас домой.
Тем временем Кристина с неожиданной силой тянула его к выходу.
– Спасибо, Владимир Валентинович, мне уже лучше, – заявила она совершенно здоровым голосом. – Не тревожьтесь за меня, я прекрасно доеду домой на такси.
– Я вас провожу, как же иначе?
– Послушайте, я бы не хотела к своему недомоганию присоединять еще угрызения совести, что испортила вам главный день в году.
Нейман засмеялся:
– Я хотел провести этот вечер с вами, а где – не важно. Ресторан, если честно, был просто предлогом.
Кристина смутилась.
– А я, если честно, прекрасно себя чувствую. Капраз, милый, если бы я знала, что так получится… Но я поняла ваше приглашение так, что мы будем вдвоем.
– Правда? И согласились пойти?
– Ну конечно, согласилась, – сварливо заметила Кристина. – Если заслуженному человеку не с кем отметить профессиональный праздник, что остается делать честной патриотке? Я никак не рассчитывала попасть на бал. Я вижу, вы на меня смотрите и думаете – за каким чертом я связался с этой истеричкой? Да-да, думаете. И любой бы так подумал, я ведь веду себя абсолютно неадекватно. Дело в том, что я сейчас встретила тут человека, с которым не могу находиться за одним столом ни при каких обстоятельствах. Капразик, простите! Если бы я сообразила, что вы зовете меня на парадный обед, я бы узнала список приглашенных, и мы избежали бы неловкой ситуации. Поэтому я буду вам очень благодарна, если вы меня отпустите домой, а сами пойдете праздновать с друзьями. И прошу вас, не выпытывайте подробностей!
Он пожал плечами:
– Не можете, значит, не можете. Есть, значит, причины. Вы меня только одну секунду подождите, я отпрошусь у Глеба, и пойдем куда-нибудь. Вы обещали мне этот вечер, не вздумайте увиливать! Умоляю, не уходите!
Она грустно пожала плечами:
– Мне так неловко, Владимир Валентинович…
Нейман рванулся к Комиссарову, стараясь не упускать Кристину из виду. Он очень боялся, что она из деликатности уйдет по-английски.
– Глеб, не сердись, но мне нужно уйти. Кристине Петровне нездоровится.
Друг тонко усмехнулся:
– Понимаю! Ну что ж… Удачи тебе, Володя!
Волнуясь, Нейман переступил порог Кристининого жилища. Его сразу покорила атмосфера дома – по очень чистому и свежему воздуху с нотками цветочных ароматов можно было безошибочно определить, что здесь живет очень чистоплотная и трудолюбивая молодая женщина.
– Не обращайте внимания на беспорядок, – улыбнулась Кристина. – Наш вечер не должен был закончиться здесь ни при каких обстоятельствах, поэтому обстановка сугубо рабочая.
– Не тревожьтесь. – Владимир Валентинович замялся: у Кристины не было ни одной пары мужских тапок.
