– Направо. Думаю, времени у нас достаточно, но на всякий случай включите спецсигналы.
Нейману нравилось ездить с преимуществом, но порядочности водителей он не слишком доверял – перед перекрестками всегда немного притормаживал.
Вскоре они выехали из города, миновали широкий пояс садоводств и оказались на природе. Нейман с удовольствием поглядывал на окружающий пейзаж. Дорогу обступил сумрачный лес. Ветви огромных елей поникли под тяжестью снежных шапок. Низкое вечернее небо хмурилось, солнце уже село, но снег еще искрился, будто сам по себе. Надо как-нибудь поехать за город не по делу, а просто так, решил он. Погулять в лесу. На обочине он заметил хорошо накатанную лыжню и подумал, что обязательно купит лыжи.
Значительная часть жизни Владимира Валентиновича прошла, что называется, «под пейзажами». А когда он не был в походе, тоже не особенно разглядывал окружающий мир. Быстро привык к диким величавым красотам Камчатки и перестал восхищаться вулканами, океаном – всем тем, что навсегда западает в душу любому приезжему.
После отставки у него стало намного больше времени, а забот, напротив, убавилось, и Нейман узнал новую радость – любоваться природой.
Но сейчас нужно было сосредоточиться на дороге. Гололеда нет, но путь сложный, извилистый, как знать, не вынырнет ли из-за поворота нетерпеливый водитель, решившийся на обгон?
– Вы все же напрасно вмешались, – нарушила молчание Кристина Петровна.
– Считаете, я не прав?
– Как посмотреть, – задумчиво протянула она. – Ваш порыв понятен и вызывает уважение, но травматолог тоже прав. Он-то не впервые с этим сталкивается. И скажу вам, капраз, все это так рутинно, так скучно и грязно, что не стоит ваших нервов.
Нейман прошел крутой поворот. Машина слушалась прекрасно.
– Я не привык быть в стороне, когда обижают женщину, – заявил он и смутился от собственного пафоса.
Кристина Петровна фыркнула:
– Сама виновата!
– Позвольте! Женщина виновата в том, что ее избил муж? Что вы такое говорите!
Он горячился, происшествие в приемном отделении взволновало его. Раньше он никогда не сталкивался с подобным. Никто из подводников не поднимал руку на жену. Даже если жена изменяла. Случались, разумеется, шумные скандалы, но если кто и гонялся за кем по всему поселку подводников, так это жена за мужем, и никогда – наоборот.
– По-человечески ее жалко, – вздохнула Кристина Петровна, – но никто же не мешает ей развестись. Однако она этого не делает. Больше того, завтра она протрезвеет, вспомнит, что мужняя жена, а несколько ударов по физиономии – нормальная цена за этот высокий статус. Между тем мы по ее обращению обязаны дать телефонограмму в милицию.
– И в чем проблема?
– В том, что она, довольная, придет домой, объявит, что зафиксировала побои и теперь у нее управа на мужа есть. Вроде как отомстила. А муж получил психологическую разрядку, пока ее бил. И теперь оба радуются жизни. А на следующий день звонит участковый и спрашивает: что у вас произошло? Ах, отвечает она, мы так хорошо живем, муж меня пальцем не тронул, и вообще я вчера нигде не была, работники приемного отделения что-то напутали. И участковый в недоумении начинает разбираться с дежурной сменой. Серьезных последствий, конечно, нет, но все равно неприятно.
– Вы так уверенно говорите! Ситуации-то разные бывают…
– В том-то и дело, что нет! – отрезала Кристина Петровна. – Как под копирку. Даже периодичность примерно одинаковая. Две-три недели. Замкнутый цикл: накопление негатива и разрядка. Кто на самом деле не хочет больше терпеть, идет и разводится. А посещения приемного покоя это так, самообман. Вся беда в том, что женщины, избавившись от экономической зависимости от мужчин, никак не могут избавиться от зависимости психологической.
– Не понял, – буркнул Нейман.
Кажется, он, сам того не желая, ввязался в бесплодную дискуссию на тему «Все мужики козлы».
– Очень просто. В наше время женщина – самостоятельная единица, надеюсь, с этим вы спорить не будете?
– Как можно…
– Она зарабатывает себе на жизнь и обеспечивает собственную безопасность. Прекрасно может прожить своим умом, но, если не имеет при себе двуногого паразита, жизнь превращается для нее в трагедию. Хоть плохонький, да мой – эта древняя поговорка почему-то не потеряла в наши дни актуальности. Самое смешное, что эта, с позволения сказать, дама искренне будет меня презирать, если узнает, что я одинока.
– Вы? – Нейман изумился. – Никогда бы не подумал!
Кристина Петровна засмеялась:
– Будете меня жалеть? Раз я не обзавелась мужем, жизнь не удалась? А то, что я неплохой врач и в тридцать четыре года заведую городской станцией «Скорой помощи», ничего не значит?
– Помилуйте, Кристина Петровна! Я просто удивился, что такая красавица, как вы, не нашла себе пару.
– Вы, наверное, думаете: ах, жалкая бравада неустроенной женщины, – не слушая его, продолжала начальница. – А я, как ни странно, считаю, что не стала бы счастливее, если бы какой-то идиот мог избивать меня, когда ему заблагорассудится.
– Среди нас попадаются и нормальные люди.
Владимир Валентинович проехал дорожный знак, успев заметить, что до Ключиков еще десять километров. Он немного прибавил газу. Прислушался к ощущениям: все хорошо, машина полностью управляема и не стремится улететь с дороги.
Начальница не замужем, ну и дела! Он и предположить такого не мог, ведь она всегда была довольна миром и собой. Такого спокойного взгляда он у неприкаянных дам не встречал. «Тебе-то какое дело до ее личной жизни, старый дурак», – одернул себя Нейман.
Кристина Петровна поудобнее устроилась на сиденье и принялась излагать свои взгляды на современных мужчин. То, что она беседует с одним из представителей этой жалкой разновидности человечества, ничуть ее не смущало.
– Разумеется, не все мужское население страны спившееся агрессивное быдло, но и среди так называемых нормальных тоже ничего хорошего. Успешный бизнесмен или карьерист, как правило, самодостаточен, и женщина для него лишь удобная вещь, вроде бытовой техники. Он использует ее для своего комфорта, а потом меняет на более современную модель. А пылкий влюбленный нередко оказывается бездельником и в итоге, отвлекая внимание сладкими речами, залезает вам на шею. Или вы нарываетесь на неудачника, который, чтобы доказать самому себе, что чего-то в этой жизни стоит, начинает вас шпынять. Получается, самый безобидный вариант – это ипохондрик.
– Кто? – не понял Нейман.
– Человек, считающий себя хронически больным. То у него ноет спина, то шалит желудок… Причем, странное дело, от здорового и диетического питания, которым вы его снабжаете, у него изжога, а на колбасе и шашлыках он великолепно себя чувствует.
– Я смотрю, у вас богатый опыт, – съязвил Владимир Валентинович.
