– Филипп, это твои мужские дела, – Юля улыбнулась и кокетливо провела ладошкой по плечу Рыбакова, – я слишком глупая, чтобы в них вникать. Я просто слабая женщина, и мне хочется, чтобы муж заботился обо мне и баловал. Посмотри, я же правда достойна, чтобы меня баловать?
Она надеялась этими легкомысленными словами разрядить обстановку, но добилась противоположного эффекта.
– Ах ты достойна? – взревел муж. Он впервые повысил на нее голос. – Чего это ты достойна, ты, которая за всю свою жизнь не заработала ни копейки? Ты двадцать пять лет занималась только тем, что хорошо кушала и переводила на себя элитную косметику! Родители дали тебе образование, а ты пока еще не вылечила ни одного больного! Ты не способна вести хозяйство, ты можешь только выманивать у меня деньги на свои прихоти, да и этого толком не умеешь! Ты праздная бездельница, живешь, не царапая земной коры, и имеешь еще наглость презрительно смотреть на свою подругу Машу, которая пашет как лошадь, спасая жизни, и даже не мечтает о собственной машине! Пока ты достойна только того, чтобы тебе из жалости кидали кусок хлеба.
Юля открыла рот. Закрыла. Выдохнула. Страстно взглянула на недопитый чай Рыбакова, но подавила в себе желание выплеснуть его мужу в физиономию. Встала.
– Пусть так, – сказала она спокойно, – но ты женился на мне, а не на одной из этих обожаемых тобой деловых баб, которые гордятся тем, что тянут на себе всю семью и понятия не имеют, что такое настоящая прическа. Только не говори, что испытывал недостаток в невестах, потому что таких баб полно. И все они одиноки. Мужья или сбегают от них, или тупо спиваются рядом с ними. Ты мог взять любое из этих сильных и самоотверженных созданий, но выбрал почему-то никчемную, зато красивую паразитку, захотел иметь рядом не сильную руку, а мягкую попу. Так что не жалуйся.
Она гордо вышла из кухни. Филипп последовал за ней.
– Вообще-то, – сказал он глухо, – я женился на тебе не из-за красоты.
– Так я еще и некрасивая?
– Ты очень красивая. Но я взял тебя потому, что ты хороший человек.
Юля фыркнула и пошла стелить себе в гостиной. Хороший человек, скажите пожалуйста! Она не обманывалась на свой счет, знала, что является изнеженной, слабой эгоисткой, но не собиралась меняться, считая это единственной приемлемой формой жизни для настоящей женщины.
Муж не думает того, что говорит, Филипп просто хочет подлизаться к ней, чтобы получить секс. Нет уж!
Она остервенело взбила подушку. Честный чиновник! Сухая вода! Юля никогда не смотрела по телевизору новости, но краем уха слышала, что на волне борьбы с коррупцией в стране работала независимая комиссия и ей не удалось найти ни одного неподкупного госслужащего. Целой комиссии не удалось, а Юле удалось! Вот оно, счастье!
Как тягостно сознавать, что проведешь жизнь в бедности…
В дверях замаячил Рыбаков:
– Ну ладно, птиченька, не злись!
Юля с треском захлопнула дверь. Все должно быть честно. Раз она не получит того, что хотела от брака, Филипп тоже ничего не получит.
Следующую неделю супруги жили как будто мирно, но Юля упорно спала в гостиной. На просьбу Филиппа вернуться в общую постель она высокомерно ответила:
– Ты знаешь, что для этого нужно.
– Надеюсь, не то, о чем я подумал, – сказал он и больше не поднимал этой темы.
А ей так хотелось, чтобы он принес ключи от машины! Пусть не взял ради нее взятку, но опустошил заначку! И дело даже не в машине, она как-нибудь обойдется без нее, просто Юле хотелось знать, что ради нее он готов на все…
Зябко поводя плечами, Юля вышла на перрон. Пока она мерзла в вагоне, совсем стемнело. Провода электрички словно делили небо на две половины, одна была совсем черной, а другую заходящее зимнее солнце окрасило в цвет топленого молока. Из печных труб убогих домиков, теснящихся возле станции, кое-где поднимался тонкий дымок, гулко и тоскливо лаяли собаки, и невозможно было представить, что эта темная и глухая чаща – всего лишь узкая полоска леса, за которой сразу начинается город. Этой электричкой ездило мало народу, и Юля обнаружила, что стоит на платформе совершенно одна. Ей стало очень страшно, вдруг показалось, что она осталась одна на всей Земле…
Она припустила домой, бежала так, словно за ней кто-то гнался, лишь на подходе к дому удалось унять разыгравшееся воображение.
Дверь квартиры была распахнута, значит, Филипп дома. Юля знала эту привычку мужа. Иногда он заезжал на несколько минут, перехватить стакан чаю или сменить гражданскую одежду на мундир, и всегда оставлял дверь настежь. Не хотел, наверное, тратить лишние секунды на открывание-закрывание.
«Как хорошо, – подумала она. – Сейчас подкрадусь, обниму, даже извинюсь, черт с ним! Он прижмет меня к себе, и мне больше не будет страшно».
Она остановилась на пороге и услышала, как Филипп разговаривает по телефону в спальне.
– Увы, дорогая, – весело говорил он, – нашу встречу придется перенести на завтра… Мне нужно бежать на объект, решать со сроками… Клянусь, я ничем не заслужил эти упреки, сам мечтаю о встрече, но дело есть дело… – Филипп рассмеялся. – Дорогая, что за речи, я только и мечтаю о прикосновении волшебных, удивительных ручек… Ничего страшного, лишний день проведу в предвкушении нашего свидания… Итак, завтра ровно в семь! Считаю минуты!
Юля на ватных ногах вышла на лестницу.
Вот оно как! Стоило ей на несколько дней отлучить мужа, как он тут же утешился в объятиях другой. Юлина красота быстро наскучила ему, вот и взял какую-нибудь кобылу из своей администрации, с которой даже во время секса можно обсуждать проблемы драгоценного завода. Верная соратница, самоотверженно отдающаяся боссу ради общего дела, чтобы неудовлетворенная похоть не понижала его КПД! А может, любовница была у него и раньше.
Возможно, именно эта тварь и наговорила Рыбакову на Юлю. Что его жена паразитка, бездельница… Искусство опорочить соперницу – тишком, недомолвками – у любой женщины в крови.
Рушились представления о мире, которые Юля привыкла считать незыблемыми. Мысль о том, что муж может изменить, никогда не приходила ей в голову.
Выросшая в очень дружной семье, Юля не понимала, как теперь вести себя, инстинктивно чувствовала лишь одно – ни в коем случае нельзя выдать, что она знает тайну Филиппа. Многих мужчин от того, чтобы уйти из семьи, удерживает только боязнь тягостного объяснения, а раз жена все знает…
На самом же деле она ничего не знает. Кто, что, зачем? Пока ясно одно – он не переспал случайно, по пьянке, из разговора понятно, что Филипп искренне привязан к этой женщине.
Значит, Юля больше не нужна ему. Она превратилась для Рыбакова в серую надоедливую тень, которая без толку болтается в его доме и периодически ноет, требуя денег.
И что будет дальше? Как скоро Филипп сообразит, что можно вернуть эту тень туда, где он ее взял?
