– Прекрати! – Леша неожиданно стукнул кулаком по столу, Вика чуть чай не расплескала. – Я понимаю, что с тобой творится. Ты до сих пор не можешь поверить, что Андрей тебя предал. Это правильно, Вика, предательство любимого человека – это вообще последнее, во что стоит верить. И ты терзаешься – вдруг как-нибудь еще можно сделать, чтобы этого предательства не было. Нельзя, Вика. Нужно принять реальность и взять себя в руки. Он больно тебя ранил, но ты не умерла. Живи дальше, терпи боль, и рана затянется. Ты же хирург, сама сколько раз говорила больным – чтобы рана быстрее зажила, надо расхаживаться, даже через боль. А если лежать пластом, шов нагноится, это же азы нашей науки.
– Тебе легко говорить…
– Какая разница, легко мне или трудно? Речь о тебе. Ты подсознательно ищешь оправдания поступку Андрея и сходишь с ума, потому что не можешь его найти. Пойми наконец, такого оправдания нет! Его в принципе не существует. Так что поставь на этом слизняке крест и привыкай жить без него.
– Леша, я же не вчера вышла за него замуж. Мы шесть лет жили душа в душу!
– Шесть лет жили, а больше не будете! – зло сказал Балахонов.
Вика понимала, что злость и сарказм в нем наигранные, он искренне переживает за нее, просто не знает, как докричаться до нее сквозь плотную пелену отчаяния.
– Вот прямо сейчас возьми собери его вещи и отвези его родителям, – продолжал Алексей. – А завтра с утра подай на развод. И пообедаешь ты уже нормально, это я тебе, как врач, гарантирую.
– Подавайте на развод, Виктория Александровна, даже не думайте! – подпела Лариса.
Вика исподлобья взглянула на нее. «Кто мне это говорит, господи! Женщина, которая двадцать лет мучается с алкоголиком! Фонари под глазом, разломанная мебель, пропитая зарплата… Мрачное, беспросветное существование, иная реальность… Низший предел. Дно».
Но Викин брак оказался ниже этого нижнего предела.
– Да, наверное, вы правы, – пробормотала она. – Только весь фокус в том, что у Андрея здесь нет вещей.
Она истерически засмеялась, из глаз вдруг неудержимо полились слезы. Балахонов раскрыл объятия, но она отстранилась:
– Сейчас я успокоюсь…
– Виктория Александровна, телефон!
Она выхватила у Ларисы трубку. Андрей? Пусть он сейчас скажет что-то такое, что полностью оправдает его!
– Вика, ты слушаешь?
Николай Петрович! Сейчас он скажет, что дело закрыто! Андрей вернется из своей добровольной ссылки, и она, черт возьми, простит его. Он не оставил ее в опасности, а передал под покровительство своего отца, более надежное, чем его собственное…
– Да, Николай Петрович, слушаю.
– Ты согласна на развод?
– Что?
– Я говорю, если ты согласна на развод, подъезжай завтра в наш районный загс к двенадцати часам. Там тебя встретит наш юрист с доверенностью от Андрея, и вы все оформите за один день.
Вика онемела. Душа ее умирала и стыла, от сердца по всему телу полз могильный холод. Исчезала последняя тень надежды.
– Сразу предупреждаю, в свидетельстве будет не завтрашняя дата, а более ранняя. Не удивляйся и не устраивай по этому поводу скандала.
– Я правильно поняла, вы не будете хлопотать о том, чтобы закрыть мое дело? – Губы еле слушались ее.
Свекор помолчал, потом вздохнул сочувственно:
– Я мог бы тебе соврать, но я порядочный человек, поэтому скажу прямо: нет, не буду. Сейчас обстановка напряженная, в стране идет борьба с коррупцией, и у меня нет никакого желания из-за тебя подставляться. Разбирайся сама. Я надеюсь, ты помнишь все хорошее, что мы для тебя сделали, и избавишь нас от своих проблем. Мы не советовали тебе брать взяток и не пользовались этими деньгами, почему мы должны отвечать за твои грехи?
И тут Вика поняла значение слова «хладнокровие». Это ярость отчаявшегося человека.
– Николай Петрович! При всем моем уважении к вам я замужем не за вами, а за вашим сыном. Все вопросы, касающиеся нашего брака, я буду решать только с ним.
– Он уже все решил.
– Пока я не услышу это от него, никуда не поеду. Вопрос закрыт.
– Ты условия мне ставить надумала? Я тебя вышвырну из семьи, как нагадившую кошку, можешь не сомневаться! Ты кем вообще себя возомнила? Тебе, твари этакой, нечеловечески повезло, тебя в такую семью взяли! – заорал свекор. – Признали тебя женой, так веди себя как жена. Рожай детей, ухаживай за мужем и сиди тихо. Нет, ты полезла в дела, о которых не имеешь ни малейшего понятия! Самостоятельности захотелось! Вот, пожалуйста, доигралась! «Мы сами знаем, как нам жить, вас не спросим, Николай Петрович!» А как обосралась, так сразу: «Николай Петрович, пожалуйста, уберите за мной говно!»
– Простите, что доставила вам неприятности, – ледяным тоном сказала Вика.
Свекор сбавил обороты:
– Я тебе по-человечески советую, сходи завтра в загс и оформи развод. Ты видишь, я с тобой честно поступаю, говорю все как есть. Не даю ложных обещаний, мол, ты разведись, я тогда дело улажу. И ты будь с нами честной, не создавай проблем, которых мы не заслужили.
Вика приободрилась. Не все потеряно! Андрей, возможно, не такая сволочь, как она думает. Николай Петрович мог заставить его уехать. «Если хочешь, чтобы я вытащил Вику, исчезни из страны. Не путайся под ногами. Так надо». Он сейчас сидит в Испании и понятия не имеет, что его разводят с собственной женой. Да, наверное, так и есть. Иначе никакого смысла в его отъезде. Значит они в своей прекрасной семейке дружно решили бросить Вику на произвол судьбы и откреститься от ее взятки с помощью свидетельства о разводе… «Какого числа она попалась? Семнадцатого? А мой сын развелся с ней десятого! Так что извините… Я не я и невестка не моя!» Но в таком случае логичнее всего было бы прислать Андрея к ней. Он бы пообещал, что развод будет фиктивным (да он и так будет фиктивным с фальшивой датой!), убедил бы ее пойти на этот шаг, чтобы не портить папину карьеру… Да господи, муж жену на что угодно может уговорить!
Наверное, свекор предвидел, что Андрей откажется с ней разводиться, вот и услал его. А теперь бесчинствует.
– Хорошо. Только пусть мне все это скажет Андрей, причем не по телефону, а лично.
– Он в Испании.
– Насколько я помню, с этой страной у нас налажено регулярное авиасообщение.
– Вика, мне стоило огромного труда договориться в загсе. Если ты завтра не придешь, возможность оформить развод задним числом будет утрачена. Зачем ты упрямишься? Что тебе нужно? Деньги?
– Спасибо, но нет. Все разговоры только лично с Андреем.
Она бросила трубку.
– Если хочешь знать мое мнение, поезжай завтра и разведись, – рубанул Леша. – Муж твой все равно отработанный материал, а его родители вообще-то ни при чем. Пусть спят спокойно.
