Книга Клиника одной взятки, страница 30. Автор книги Мария Воронова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Клиника одной взятки»

Cтраница 30

– Угодно. – Вика узнала гербовую бумагу, которую действительно подписала несколько лет назад, особенно не вникая в смысл.

«Пустая формальность, – сказал тогда Андрей, – для открытия собственного дела мужу требуется разрешение жены».

«Такое впечатление, что он все эти годы специально готовился к разводу! – горько подумала Вика. – А я, сентиментальная дура, почему-то возомнившая себя расчетливой и практичной, даже в мыслях не держала, что наши пути могут разойтись…»

– Вы хотите отобрать у меня все, – тихо сказала она. – Все, что я заработала собственным горбом.

Судья засмеялась:

– Вы хотите сказать, что, работая врачом в районной больнице, на свои деньги построили загородный дом? Это какой же горб надо иметь! Как у Квазимодо, не меньше.

– Меня радует ваша начитанность, – огрызнулась Вика.

– Не грубите суду. Насколько мне известно, вы находитесь под следствием по делу о вымогательстве. Не в ваших интересах сейчас громко заявлять о своих доходах.

Как в кошмарном сне. Ее грабят, нагло отбирают все, что она заработала, причем в роли грабителя выступает закон. Закон, которому важна не суть дела, а какие-то дурацкие справки. Да такой закон не просто карманник, залезающий в ее сумочку, а настоящий грабитель, приставляющий нож к горлу – отдай, а то хуже будет.

– Тогда хотя бы кредит, – почти прошептала она. – Незадолго до развода я взяла кредит на отделку второго этажа и использовала деньги именно на это. Раз дом принадлежит Андрею, будет справедливо, если он сам выплатит кредит.

– У вас при себе кредитный договор?

– Нет…

– Ничего страшного, у Андрея Николаевича есть второй экземпляр, – заторопился адвокат. – Извольте. Обычный потребительский кредит, нигде не указано, что он идет на строительство. Андрей Николаевич даже не является поручителем. Думаю, здесь уместна обычная практика – долги мужа и жены при разводе делятся пополам. Мы не отказываемся уплатить свою часть кредита.

Судья кивнула. Попросив адвоката представить все документы на спорное имущество, она обратилась к Вике. Ей было предложено подкрепить свои голословные требования документами. На сбор документов судья отвела неделю.

На следующий день Вика с самого утра поехала в администрацию городка, потыкалась, как слепой щенок, в разные кабинеты, но никто не хотел ее слушать. Голова кружилась от очередей, ладонь почернела от номеров – так принято было отмечать свое место в очереди. Единственное дельное предложение от чиновников было вот каким – если Вика не хочет платить штраф за самовольную застройку, лучше ей убраться подобру-поздорову. Наконец удалось поймать сотрудницу мэрии, которая в свое время побывала в Викиных руках. Та доброжелательно объяснила, что никто не возьмет на себя ответственность утверждать, что дом перестроен в период Викиного брака с Андреем. Под конец аудиенции чиновница посмотрела на нее специальным взглядом, в котором читались тайные возможности. Но Вика не могла достойно ответить – денег на взятку у нее не было.

А третье и последнее заседание суда по ее бракоразводному процессу было разгромным. Дом присудили Андрею. Его машина и бизнес остались при нем. Правда, он принял на себя половину кредита, но Вика должна была разделить с ним «ниссан» и вернуть половину драгоценностей.

Она честно призналась, что продала золото. «Ничего страшного, вернете половину стоимости», – успокоила судья. Обобрав ее до нитки, адвокат Воротниковых проявил милость к побежденному. Он согласился принять «ниссан», а за это простить долг за золото и еще восемьдесят тысяч кредита. Причем основного долга. «Мы выплатим кредит прямо сейчас, – сказал он, – не будем вешать на вас лишние проценты».

– Свяжите меня с Николаем Петровичем, – попросила Вика.

Она была совершенно подавлена. Итогом удачного брака по расчету стал долг в сто двадцать тысяч рублей!

– Николай Петрович, – начала она, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала ни мольба, ни ненависть, – я согласна с решением суда и не буду подавать апелляцию.

– Рад за тебя.

– Можно, я еще немного поживу в доме? Ведь мне придется выплатить еще сто двадцать тысяч за его отделку.

– Немного – это сколько?

– Не знаю. Но я дала подписку о невыезде по этому адресу.

– Хорошо, поживи, пока не уладишь вопрос со следователем. Найди себе жилье и дай новую подписку. Вдруг следствие продлится еще год? Ты что же, год будешь в нашем доме жить?

– Зачем вы так со мной? Что плохого я вам сделала?

– Вика, ты тут декламировала, что замужем за Андреем, а не за мной. Ты лукавила, моя дорогая. Выходила ты не за мальчика Андрея, а как раз за его богатого и влиятельного папу. А знаешь, почему я стал таким? Потому что всегда брал все, что мог взять. Ты думала, ради тебя я изменюсь?

После суда Вика, чувствуя себя совершенно разбитой, поехала к родителям. Мама еще не вернулась с работы, но Вика была этому рада: она непременно стала бы потчевать дочь обедом, а Вика по-прежнему не могла есть. Она очень похудела, брюки, раньше аппетитно обтягивающие бедра, теперь висели мешком.

Она легла на диван и закуталась пледом, надеясь, что так родители не заметят ее худобы.

Здравствуй, родовое гнездо! Пока папа заваривал чай, Вика, словно впервые, разглядывала побеленный в незапамятные времена потолок, старые обои и мебель, знакомую с детства. Сколько раз она предлагала родителям сделать ремонт, но те неизменно отказывались. И правильно, что отказывались, горько подумала она, сейчас бы Николай Петрович сдирал со стен обои. Суд бы его уполномочил. Как мало нажили родители! И в то же время – как много, ведь они никогда не будут ничего делить.

– Подонок! – бушевал отец, одновременно пытаясь напоить Вику чаем. – Хотя по закону он прав и по сути – тоже. Ты же зарабатывала ровно столько, чтобы себя прокормить.

Вика кивнула. Она честно рассказала отцу о результатах суда, умолчав только о долге. Родители кинутся его выплачивать и лишатся всех накоплений.

– Но если уходишь от женщины, ты обязан оставить ей все! Это закон чести! И совершенно не важно, кто больше зарабатывал. Не расстраивайся, Вика. Даже хорошо, что у тебя ничего от этого поганца не осталось.

Вика поморщилась. Умеет папа утешить.

– Я рад, что все закончилось. Очень рад. Он тебя никогда не любил, Вика.

– Папа, нет. Андрей любил меня. Может, и сейчас любит. Видишь, он же побоялся прийти в суд.

– С каких это пор трусость стала доказательством любви? Не обольщайся, дочка. Ты считаешь, что его заставил развестись Николай Петрович? Что Андрей тебя любит, но зависимость от отца оказалась сильнее? Нет, Вика. Если бы это было так, он пришел бы в суд и лично следил бы за тем, чтобы ты не осталась обобранной до нитки. Он бы сказал отцу: «Хорошо, ради спасения твоей репутации я жертвую своей любимой женой, но пусть она будет обеспечена». А он этого не сделал. Потому что ему наплевать на твою дальнейшую судьбу. Он хотел тебя, как дети хотят игрушку, это да. Получить тебя можно было только через брак, и он пошел на этот шаг, не думая о последствиях. Заодно хотел показать родителям, что он уже взрослый. Знаешь, дети, живущие под гнетом родителей, часто совершают неожиданные поступки. А когда игрушка надоела, он просто ее выбросил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация