Как в первый раз…
Тогда Викины родители уехали погостить к друзьям на дачу, и она вела Сергея к себе домой. Оба знали, зачем идут, и скованно брели рядом, страшась решительного момента. То Вика застрянет возле витрины, то Сергей начнет завязывать шнурок на кроссовке.
Она нервничала, ее волнение передалось ему. Они ни о чем не договаривались, шли просто «пить чай», но оба понимали, что сегодня все непременно случится. От этой молчаливой договоренности было очень нехорошо; не заявив о намерениях, они не могли поделиться и страхами. По дороге Сергей купил ей скромный букетик, и Вика обрадовалась, что есть повод разругаться с ним: почему не розы? Она остановилась возле урны, собираясь отправить туда его подношение, и уже открыла рот для язвительной фразы, как вдруг с неба хлынула стена воды! Они побежали, и сразу, как по волшебству, исчезли все тягостные мысли, кроме одной – быстрее бы добраться до дома.
Ворвавшись в квартиру, они поскорее захлопнули дверь, будто дождь за ними гнался…
– Скорее переоденься. – Сергей мягко подтолкнул ее к двери ванной.
Вика включила воду и грустно присела на бортик. Они бежали сейчас точно так же, как тогда… Он прижимал ее к себе, она чувствовала, как колотится его сердце. Но в прихожей он отпустил ее с такой поспешностью, словно Вика превратилась в раскаленную чугунную болванку.
«Если б он хотел снова быть со мной, лучшего момента не придумать. – Вика зябко закуталась в махровый халат. – Но я больше не нужна ему, вот и все. Мы теперь просто друзья».
Сергей энергично вытирал голову кухонным полотенцем.
– Тебе тоже надо переодеться.
– Так обсохну.
– Нет-нет, ты простудишься. Иди в ванную, я дам тебе халат.
– Меньше всего я хочу надевать тряпки твоего мужа. Обсохну, я сказал.
Швырнув полотенце в угол, он энергично пригладил волосы пятерней и опустился на стул.
– Вика, у меня ничего не вышло.
– Да? – отозвалась она безмятежно. Разочарование от того, что Сергей больше не хочет ее, было таким горьким, что Вика почти забыла, куда он ходил и насколько это для нее важно.
– Ни черта! Эта тварина издевалась надо мной целый день, а потом послала куда подальше.
– Слава богу, ты хоть вернулся! – вздохнула Вика. – Я чуть с ума не сошла, когда до меня дошло, что она может заложить тебя следователю.
– Ты прости меня… Я вчера наобещал…
– Что ты! Я все равно запретила себе верить в успех.
– Нет, ну какая сука! Два часа торговалась, потом обсуждали, как она получит деньги, чтобы я ее, не дай бог, не обманул. А потом вдруг помрачнела и говорит: «Молодой человек, я должна посоветоваться со своей совестью, стоит ли мне играть с вами в эти игры. Идите погуляйте». Я погулял, возвращаюсь – она уже в отказе.
– Не с совестью она советовалась, а с вдохновителем моей травли! – усмехнулась Вика. – Кто же, интересно, рулит моим делом, если она устояла против таких денег!
Заметив, как округлились и без того круглые глаза Сергея, Вика поведала ему о балахоновской теории заговора.
– Но мне уже все равно, интриги это или действительно правосудие, – заключила она. – Нужно понять, что арест неизбежен, спокойно собрать теплые вещи и сухарей на три дня.
Сергей взглянул на нее исподлобья:
– Хочешь в тюрьму?
– Туда никто не хочет. Но выбора у меня нет.
– Вика, да что с тобой? Я тебя не узнаю! Ты всегда была бойцом! А сейчас что?
– Что?
– Муж тебя бросил и обобрал, ты покорно все ему отдала, в знак протеста только обзавелась анорексией. Какие-то хмыри хотят сгноить тебя в тюряге, и ты спокойно туда отправишься?
Вика скорчила гримаску.
– Ты что у нас, Лев Толстой? – наседал Сергей. – Непротивление злу насилием?
– Знаешь что? Давай уже закроем эту тему! Мне самой противно, что меня, по сути, не накажет закон, а победят какие-то уроды – потому что у них больше денег и возможностей. Но что ты предлагаешь? Бежать за границу, как Березовский?
– Да, бежать. Только не за границу, а ко мне.
Она в изумлении уставилась на него.
– Ну да. – Дайнега безмятежно, со вкусом потянулся, будто предлагал ей выпить кофе, а не совершить очередное нарушение закона. – Ты не можешь принять бой, значит, нужно лечь на грунт. Очень просто.
– Бред! – Вика вскочила и забегала по кухне. – Полный бред! Меня поймают.
– Ну, поймают, дальше что? Заменят подписку на арест, только и всего. Но меру пресечения тебе наверняка и так заменят. А я тебя добре сховаю. Доверься мне. Скрытность – главное оружие подводника.
– Да это дикость! Я законопослушная гражданка…
– Конечно. Поэтому имеешь право всеми способами сопротивляться беззаконию, которое с тобой творят. Со мной на Камчатке ты будешь в безопасности.
– Ты вообще понимаешь, что говоришь? Сколько я там буду торчать? На что жить? Я же не смогу устроиться на работу.
– Как-нибудь прокормимся, – улыбнулся Дайнега.
– Ты собираешься содержать меня вечно? А когда ты женишься, что скажет твоя жена? Она немедленно вышвырнет меня вон, и куда я пойду? Бомжевать всю оставшуюся жизнь я не желаю, это хуже, чем пару лет отсидеть.
– Вика, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Зачем ты заглядываешь так далеко? Сейчас главное – устранить непосредственную угрозу тюрьмы. А дальше будем спокойно думать, как восстановить твое доброе имя. Я найму частного детектива, пусть разберется в этом деле. Кто знает, вдруг удастся доказать злой умысел этой Гинзбург? Хотя лично для меня ее физиономия уже бесспорное доказательство.
– Детектива можно и так нанять, – буркнула Вика. – Да, Камчатка далеко, но в наше время расстояний не существует. Сейчас не восемнадцатый век, когда преступнику надо было год бежать дотуда. И власти считали – ладно, раз уж он одолел такой тяжелейший путь, бог с ним, пусть там и живет. А сейчас? Да меня моментально вычислят, хотя бы по авиабилету!
Сергей задумался:
– Действительно… И на поезд сейчас билеты именные…
– Вот видишь!
– Я могу купить машину. Недели за две доберемся, в крайнем случае за месяц. В моем авто документов у тебя никто не спросит. И вот еще что… – Сергей замялся. – Ты можешь быть уверена, я никогда не попрошу у тебя того, чем женщина всегда может отблагодарить мужчину.
Вика опустила глаза. Не такие слова она хотела от него услышать.
– Ты ведь думаешь: хороший план, но придется расплачиваться с товарищем Дайнегой, – продолжал Сергей. – Ничего в жизни бесплатно не бывает – это, я знаю, твое кредо. Выкинь такие мысли из головы. Я хочу увезти тебя потому, что это необходимо, вот и все. Никакой благодарности я от тебя не жду. Знать, что ты в безопасности, что ты осталась храбрым солдатом, бесстрашной авантюристкой, которой я тебя помню, а не превратилась в покорную овцу, – вот все, что мне нужно.
