— Каковы же мои лучшие черты, Уэйленд? — спросила она, подавая ему стакан.
Он рассмеялся.
— Каждый, кто так тщательно накладывает грим, как это делаешь ты, знает каждый миллиметр своего лица, милая Корал.
Корал подала коктейль Майе.
— Майя, я хочу, чтобы и ты присоединилась к этому тосту! Уэйленд! В этом доме ты обедаешь в последний раз…
— Потому что я сказал, что Майя красавица?
— Нет! Мне так хочется сказать! Мы переезжаем в Манхэттен!
— Что? — вскрикнула Майя, а Уэйленд сказал:
— Правда?
— Я нашла замечательную квартиру в нескольких кварталах от тебя по Пятьдесят седьмой авеню! — провозгласила Корал. Она села, аккуратно положив ногу на ногу. Для Уэйленда она всегда тщательно одевалась, и сегодня на ней был черный брючный костюм от Диора. — Это почти напротив «Карнеги Холл». Комнаты прекрасных размеров! Опять жить в многоквартирном доме — это просто божественно! — Она отпила из своего стакана.
— Но… как же быть с этим домом? — спросила Майя.
— С сегодняшнего утра он продается! — радостно сообщила Корал. — Поддерживай чистоту в своей комнате.
— Я… — Майя запнулась, — ты даже не спросила о моем мнении.
Корал засмеялась своим серебристым смехом.
— О твоем мнении? Ты веришь современным детям, Уэйленд?
Уэйленд с сочувствием посмотрел на Майю.
— Корал, ведь Майя знает только этот дом. Здесь ее корни…
— Я ее пересажу. — Корал опять наполнила его стакан. — Это будет нетрудно, поверь мне. Подожди немного, и ты увидишь панораму города. Там просто необходимо устраивать вечеринки с толпами людей. Наигрывающий какую-то мелодию пианист, яркий свет… Уэйленд, мне потребуется твой совет. Ты просто гений в выборе освещения.
Майя выбежала из комнаты.
— Ну что мне делать с этой девчонкой? — спросила Корал и сделала глоток из стакана.
— Но ты довольно жестким образом сообщила ей новость.
— О, пожалуй! Гэрри Стэнтон похоронил меня здесь на семнадцать лет, и я выдержала это ради Майи. Теперь я хочу уехать туда, где я должна жить. Я буду устраивать вечера, будет много веселья и мужчин! Да, мужчин, не смотри так удивленно! Я самым позорным образом забросила свою личную жизнь.
— Почему бы тебе не постараться и не улучшить свои взаимоотношения с Майей? — предложил Уэйленд.
— Я устала от попыток с ней поладить! — Корал вздохнула и налила в стакан еще. — В ее глазах я убийца. Она считает, что это я убила ее драгоценного папочку. Послушай, дорогой, я никогда по-настоящему не хотела ребенка.
Уэйленд внимательно на нее посмотрел. Она прикурила.
— Не смотри так на меня. Мне бы хотелось любить ее. Она была таким чудным ребенком с большими голубыми глазами. Когда она подросла, то стала восхищаться своим отцом и всегда вставала на его сторону. Эти двое изо всех сил старались, чтобы я чувствовала себя виноватой из-за того, что не являюсь хорошей сельской домохозяйкой. Что ж, все могли видеть: я ею не была.
— Почему ты вышла за него замуж? — спросил Уэйленд.
— Я была наивна. — Корал рассмеялась. — Я хотела убежать от своих родителей, Майя оказалась чистой случайностью. Сначала моему стилю пытались помешать родители, потом муж, теперь дочь! На этот раз никто не сможет помешать мне сделать именно то, что я хочу.
В своей комнате Майя звонила подруге Карен.
— Мама продает наш дом! — выпалила она в телефонную трубку. — Мы будем жить в городе! О Карен, я готова убить себя!
— Не будь такой глупенькой! Я буду приезжать к тебе в гости на субботу и воскресенье. Мы сможем куда-нибудь ходить. Ты сообщила Бобу Уилкену?
— Он даже не заметит, что я переехала.
— Ты шутишь? Я сбегаю к нему завтра и скажу: «Ведь это ужасно! Майя Стэнтон переезжает в Манхэттен».
— Не надо…
В ту ночь, лежа в кровати, она смотрела в окно и думала. Их последнее свидание с Бобби закончилось провалом. Они подъехали к дому после кино, и он попробовал прикоснуться к ее груди. Ее охватила паника, и она выскочила из машины, даже не попрощавшись. Это была их последняя встреча с Бобби, высоким, спокойным, беспечным мальчишкой. Неважно, что он был заводилой в школе, никто ему не давал права лапать ее на первом же свидании. Она думала, что будет с ним целоваться, но он оказался слишком неуклюжим, слишком нетерпеливым, слишком торопливым. Она запаниковала, ее чуть не вырвало, когда он захотел прикоснуться к ней. Она убедила себя, что только очень ласковый и добрый мужчина сможет поцеловать и коснуться ее. В ту ночь она плакала в постели. Будущее казалось ей очень мрачным.
Корал, насколько это было возможно, постаралась из переезда сделать мелодраму. Вся мебель пошла с аукциона. Корал считала, что все должно быть новым. Ей открывался шанс переделать себя, изобрести себя заново. Она сможет возродиться в Манхэттене. Молодой художник-авангардист расчистил всю квартиру, в хаотичном порядке расставил только легкие, сделанные на заказ стулья. Все вещи спрятали во встроенных шкафах, и комнаты оказались пустыми. На лакированном столике для кофе были навалены кучи новых книг. А сияющая кухня из нержавейки бросала вызов каждому, кто попытался бы оставить там какие-то следы пищи. Сцена была подготовлена для Корал, блистательной леди, добившейся всего собственными усилиями. Ей было сорок пять, в профессиональном плане она достигла вершины, оставалось забраться только на одну ступеньку. Ступеньку, на которой ненадежно стояла Мэйнард Коулз, главный редактор.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Она похожа на сверхсовременный сумасшедший дом», — записала Майя в своем дневнике. В этой квартире она не чувствовала себя по-домашнему уютно. Она поступила на подготовительные курсы в университет. Корал считала, что Майя будет продолжать учебу в колледже, но у нее были другие планы.
Уэйленд жил от них всего в трех кварталах и часто заходил. Как будто у нее опять были и папа, и мама. Поддерживать контакт было выгодно как для Корал, так и для Уэйленда. «ХК», магазин, который очень ревностно следил за веяниями моды, и «Дивайн» были просто созданы друг для друга, они предпринимали совместные усилия для успешной торговли. Когда «Дивайн» провозглашал, что «в моде темно-синий», можно было быть уверенным, что большинство витрин в магазине на Пятой авеню заполонит этот цвет. Корал и Уэйленд обсуждали возможности сбыта и массу других проблем бизнеса моды в одной из их квартир или за обедом в ночном ресторане.
Что думали люди об их странном маленьком трио? Майя и сама часто размышляла об этом. Корал в чалме и вычурной накидке. Уэйленд, приверженец стиля двадцатых годов, в костюме изысканного покроя, галстуке с булавкой, почти абсолютно лысый. Он учил Майю тому, что сам умел, и она уже знала многое из репертуара Бет Дэвис,
[4]
знала, как свернуть самокрутку.
