Корал протянула руку назад и, найдя маленький жакет, швырнула в него. Он поймал его и нежно погладил. Она наблюдала, как темные руки любовно гладили ткань, потом закричала:
— Уверена, что этот проклятый жакет значит для вас больше, чем я!
Он посмотрел на нее, мягко улыбнулся.
— Конечно! Это моя профессия!
Она почувствовала, как ее охватила ярость. Сорвав с себя платье, она бросила его в Филиппа. Потом, выхватив платье из его рук, она стала рвать его.
— Но, Корал, — он с ужасом наблюдал, как она раздирает платье по швам, — вы заказывали его, вы должны за него тысячу долларов, — напомнил он ей.
— Не беспокойтесь, заплачу! — закричала она, бросаясь в спальню к гардеробу. Она нашла платье прошлого сезона от Сен Лорана и надела.
— Застегните! — приказала она. Он застегнул платье.
— Я не говорил, что я единственный модельер, Корал, это вы говорили…
— Я изменила свое мнение. Я могу похоронить вас, Филипп…
Он грустно покачал головой и прошел к двери кабинета.
— А где Майя? — спросила она. — Она все еще работает у вас?
Он уже открыл дверь, но обернулся.
— Она уволилась несколько недель назад.
— Да? Так она ушла? — Корал оглядела себя в зеркале, поправила шелковый воротник. — Вы занимались с ней любовью?
Его глаза вспыхнули.
— Почему вас это интересует? Спросите ее… Он уже хотел уйти, но она окликнула его:
— Подождите! — Он опять обернулся. — Я совершила ошибку в отношении вас, Филипп, — сообщила она. — Я думала, что у вас есть талант, но полагала, что вы лучше понимаете этот мир, чем это оказалось на самом деле. Вы знаете Энди Уорхола?
— Он делает мой портрет…
— Он предсказал, что в будущем каждый будет знаменит не дольше пятнадцати минут.
Филипп приподнял бровь.
Глаза Корал сверкнули.
— Твои пятнадцать минут прошли, Филипп!
К середине поездки Филипп стал слишком «велик» для Корал, чтобы она могла с ним справиться. Дональд Крамер повторил свое предложение приобрести дом моделей, называя его парижским бриллиантом в его короне, в гигантском конгломерате. Все хотели обсудить с ним следующую коллекцию. Когда предложениям стало трудно сопротивляться, Филипп согласился на поддержку Крамера. Было немедленно объявлено о создании нового одеколона «Филипп».
— В последний вечер Корал и Жозефина просто не замечали друг друга, — говорил Уэйленд. — Мы все полетели в Вашингтон за еще одной наградой — от французского посольства.
Корал убедила сотрудников посольства использовать материалы из «Дивайн» в церемонии приема. Она согласилась представить Филиппа специально приглашенной группе особо важных персон. Вопросы моды вторглись в дипломатический мир, что добавило важности этой презентации.
Приехав в Вашингтон, Филипп и Жозефина отправились на ленч в консульство. Корал отдыхала в своем номере. Этим вечером с ни встречались в посольстве. В честь своего первого успеха Филипп подарил Жозефине серьги с бриллиантами от Тиффани. Она была в белом костюме, сшитом Ру и сидевшим на ней без единой морщинки. Ее волосы были коротко острижены Сассуном, и от этого она и Корал казались сестрами с двадцатилетней разницей в возрасте. На Корал был серый костюм, привезенный Филиппом, к которому она добавила черную шаль и изумрудную брошь. Ее лицом занимался художник по макияжу, поражали ее выразительные глаза, подчеркнутые большими ресницами и темными тенями.
Вашингтонская публика была перемешана с прилетевшей из Нью-Йорка. Сюрпризом стало появление Катрин Денев. Она недавно заказала одежду у Филиппа. Дональд Крамер уверял всех, что одеколон «Филипп» навсегда соединит Францию и Америку. Он уже подготовил первую партию к этому ленчу. На каждом флаконе было начертано «Филипп» и свисали две длинные шелковые серые кисточки.
— Мужчины, которые не покупают своим женам «Шанель», будут покупать вот это, — предсказала Корал. — Благодаря мне имя Филиппа будет символизировать роскошь.
К концу вечера, после перелета обратно в Нью-Йорк, Корал была злой, уставшей и пьяной. Она сидела на заднем сиденье машины, которая была предоставлена им на эту неделю. Сначала с ними распрощался Уэйленд, которого они подвозили. Он пожал руки обоим Ру, пожелав им удачи. Машина помчалась дальше. Уставшие Филипп и Жозефина смотрели в окно.
Корал положила руку на рукав Филиппа.
— Отошли ее и вернись ко мне на кофе, — сказала она. — Нам нужно многое обсудить, прежде чем ты уедешь.
Филипп посмотрел на нее.
— Нам нечего обсуждать, Корал. И, кроме того, я очень устал. Может быть, мы позавтракаем завтра вместе?
— К черту завтрак! — закричала Корал.
Жозефина уже выходила из машины, шофер придерживал дверь. Она заколебалась, с полуулыбкой глядя на Филиппа.
— Tu viens?
[33]
— Отправь ее спать! — заорала Корал. Она схватила Филиппа за руку. Он старался вырваться.
— Корал, я думаю, что ты очень устала…
— Да! От такого отношения!
Корал наклонилась и изо всех сил толкнула Жозефину. Жозефина закричала и упала на тротуар.
— Mais qu'est ce qu'elle a?
[34]
— кричала она, поднимаясь. — Elle est folle?
[35]
— И bonne nuit
[36]
вам тоже! — прокричала Корал. Она захлопнула дверь и быстро повернулась к шоферу. — Домой!
Шофер застыл. Глаза Жозефины были полны удивления.
— Корал, я должен выйти, — запротестовал Филипп.
— Поехали.
Водитель сел в машину, обернулся к ней.
— Джентльмен хочет выйти здесь, миссис Стэнтон…
— Поезжай, если ты дорожишь своей работой!
Машина тронулась. Филипп обернулся, чтобы посмотреть на Жозефину, чья одинокая фигура растаяла на Пятой авеню.
— Но, Корал, это же абсурд! — Филипп схватил ее за руку. — Ты хочешь похитить меня?
Корал повернула к нему лицо.
— Давай придем к взаимопониманию. Если это последняя наша встреча, пусть я буду знать, что я теряю. — Она держала его за руки. Сидя спиной к водителю, она определенно пыталась расстегнуть его брюки. — Я хочу знать, что удерживает великого Филиппа Ру!
— Корал!
Ее рука скользнула в брюки, другой рукой она расстегивала его белоснежную рубашку, чтобы дотронуться до его загорелой гладкой кожи.
