Дэвис горестно завопил:
– И что заставило меня предложить такую глупость?
Стелла рассмеялась.
– Ага, пытаетесь выкрутиться?!
– Нет, если я плюхнусь на пол, к вашим ногам, то… – синие глаза сверкнули, – я не удержусь и овладею вами.
Сердце Стеллы забилось с сумасшедшей быстротой. В свете уходящего заката его лицо казалось нежным и полным страсти. Сейчас он был искренен.
– Вы прелестная молодая женщина. Мне кажется ужасной несправедливостью, что вам приходится спать одной, – продолжал Питер мягким низким голосом.
– Когда на руках маленький ребенок, почти не остается времени для интрижек, – отозвалась Стелла, метнув на него взгляд, – это все равно что постоянно разъезжать по делам.
– Хуже, – пробормотал Дэвис.
– Кроме того, найдется не много мужчин, готовых связаться с… О-о-ой! – Произнося сию тираду, Стелла взмахнула рукой, в которой держала стакан, и шампанское пролилось на диван. – С женщинами, у которых есть ребенок.
Она хотела облизать мокрые от шампанского пальцы. Питер поставил стакан, перехватил ее руку и поднес к губам.
– Позвольте мне, – произнес он и принялся слизывать золотистые капельки.
Стелла молча наблюдала за происходящим.
Его прикосновения лишили ее воли, сил возмущаться. Но разве она хотела возмутиться?
– Не повторить ли это? – прошептал Дэвис, скользя губами по ее указательному пальцу.
Девушка взглянула в его синие глаза.
– Мне тоже понравилось, – произнесла она с улыбкой.
– Интересно, хранят ли ваши губы вкус шампанского? – спросил гость и быстро поцеловал Стеллу.
Она рассмеялась. Мужчина дразнил, играл и флиртовал. Ей тоже хотелось дразнить, играть и флиртовать.
– Ну и как?
– Нет, думаю, скорее похоже, – он снова поцеловал ее, – на ананас.
Обняв его за шею, Стелла взъерошила густые светлые волосы.
– Не согласна!
Питер поцеловал ее в третий раз.
– Ты права. Нектар.
Девушка не стала протестовать. Их губы вновь соединились. Поцелуй тянулся бесконечно долго. Сердце Стеллы билось как молот. Вновь язык Питера творил магию – магию, рождавшую в ней желание. И с каждым новым поцелуем это желание росло.
Тут Питер Дэвис поднял голову.
– Еще? – спросил он.
– Еще, – эхом отозвалась Стелла.
Питер прижал ее к себе и вновь поцеловал. По телу женщины пронесся огненный вихрь. Мужская рука коснулась упругой вздымающейся груди. Соски напряглись. Он гладил ее грудь медленно, кругами, которые делались все меньше и меньше, пока наконец его большой палец не накрыл сосок.
Стелла задохнулась от наслаждения. Ласка повторилась. Стелла задрожала, страсть жгла ее. Она ждала, чтобы Питер раздел ее, прижался ртом к коже, покрыл поцелуями тело.
– Интересно, ты вся такая вкусная? – сказал мужчина, лаская взором изгибы тела и манящие выступы сосков. – Вся целиком?
Сердце Стеллы, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Слова подхлестнули ее. Ответное желание читалось в сияющих синих глазах, в жаре его тела, в интонациях голоса. Питеру не терпелось заняться с ней любовью. Она хотела того же и так же сильно…
Потом Стелла спрашивала себя – что же заставило ее отстраниться? И решила, что это инстинкт самосохранения. Они едва знакомы, их отношения только начали складываться. А может быть, она вспомнила, что Питер, раздев ее, увидит немодный лифчик и трусики, купленные на распродаже.
– Место не то, – заявила Стелла, выдавив улыбку.
Партнер казался ошеломленным.
– Место? – переспросил он.
– Нехорошо заниматься любовью на продавленном диване. Я предпочла бы лежать на шелковых простынях на широченной кровати во французском кружевном белье.
Питер на миг нахмурился, затем положил руку ей на плечо.
– А твои волосы рассыпаны по пуховой подушке, – добавил он, забавляясь прядью, выбившейся из-под ленточки.
Благодарная за то, что он поддерживает игру, девушка кивнула.
– Да. Шампанское, видимо, ударило мне в голову. Обычно я не гонюсь за романтикой.
– Я тоже, – сказал Дэвис. Он подошел к окну и уставился на залив. – Шампанское и на меня подействовало.
Стелла поняла, что мужчина тоже жалеет о недавней слабости.
– Ты хотел поговорить со мной о «Дюнах», – напомнила Стелла, прибегнув к деловому тону.
Питер повернулся к ней.
– Я все осмотрел. Мне понравилось.
– В самом деле, неплохо получилось, – согласилась Стелла. – Я всегда любила этот дом, но не могла предположить, что из него можно сделать такую конфетку.
– Да, все получилось лучше, чем я предполагал. Но мой разговор не об усадьбе. Даже не знаю, как начать.
– Что ты имеешь в виду? Бунгало? Ты хочешь его продать?
– Нет.
– Уф. Тогда, если особняк приведен в порядок, может, ты хочешь начать ремонтировать бунгало?
Питер плюхнулся на диван.
– Да, собираюсь, но…
– А потом поднимешь ренту – Стелла вздрогнула, представив, что ее ожидает. Ну почему она с самого начала не выяснила его планы? – Мне придется покинуть Голдпальм, поскольку здесь больше негде остановиться, а платить я не могу. Но я не хочу уезжать. Я хотела бы остаться здесь навсегда. – Голос задрожал. – Но, если придется уехать, я справлюсь. Я…
– Даже если я отремонтирую бунгало, я не подниму ренту.
Она смотрела на Питера, не веря.
– Не поднимешь? Он покачал головой.
– Нет. Я не хочу, чтобы вы уезжали.
– Спасибо. А можно мне и впредь пользоваться ангаром?
– Да. И садом с пляжем.
– Спасибо, – повторила Стелла.
– Почему ты так цепляешься за это место? Ты провела здесь детство? Но у тебя нет местного акцента. У тебя вообще нет акцента.
– Это потому, что я нигде не жила подолгу. Отец был геологом, и мы кочевали по стране и за ее пределами. Из-за этого я ни с кем не смогла подружиться по-настоящему. Наша семья была очень сплоченной. Но мне хотелось быть нужной еще кому-то, а этого не случалось. Я жила здесь в детстве – родители как раз снимали это бунгало на лето, и у меня сохранились добрые воспоминания… – Она замолкла, перенесясь в прошлую счастливую жизнь. – Алекс родился на два месяца раньше срока и в младенчестве часто болел. Врачи посоветовали сменить климат. Я вспомнила про Флориду и Голдпальм…
