– Лампа, – кинулся ко мне Кирюшка, – прикинь, как повезло!
Как повезло!
– Раз в жизни такое случается! – ликовала Лизавета.
– Да в чем дело?
Перебивая друг друга, дети принялись вываливать потрясающую
новость. К Катюше на операционный стол попал молодой мужчина, владелец
туристической фирмы. До того, как обратиться к Кате, он долго и безуспешно
бродил по разным врачам, которые старательно лечили его от всяких болячек.
Несмотря на груды дорогих лекарств, парню не делалось легче. Мучения его
закончились только после хирургического вмешательства, виртуозно проведенного
Катериной. И вот теперь, в знак благодарности владелец фирмы решил по-царски
одарить доктора, сумевшего найти причину его немощи. Он устроил Катюше с детьми
десятидневный тур в Египет.
– Класс! – орал Кирюшка. – Хургада, море, пирамиды…
– Коралловые острова, – металась по кухне Лиза, – все едут:
я, Кирка, Сережка, Юлька. Ой!
Она осеклась.
– Что случилось?
– Лампуша, – расстроенно сказала девочка, – тебя не
пригласили!
– Не расстраивайся, милая, – улыбнулась я, – во-первых, я не
люблю лежать на песке у моря, лучше всего чувствую себя на даче в Алабьеве. А
во-вторых, должен же кто-то приглядеть за животными.
– И то верно, – обрадовалась Лизавета, – о, какой класс,
вместо школы в Египет.
– Почему вместо школы? – изумилась я.
– Лампа, – заорали дети хором, – ты самую главную радость не
поняла, мы едем послезавтра! Мама берет отпуск. Ура!!!
И они понеслись стаскивать с антресолей чемодан, роняя по
дороге табуретки и наступая на вертящихся под ногами животных. Я хотела было
сказать что-то типа: «нехорошо прогуливать школу», но потом махнула рукой.
Наплевать на уроки, Египет – это здорово.
На следующий день я поехала вновь в Журавлево, на этот раз
дорога не показалась мне бесконечной, хотя заняла те же два с половиной часа.
Я походила около ларьков, выискивая Валю, но нигде не было
видно худенькую фигурку, замотанную в замызганное пальто с воротником из
кошачьего меха.
– Тут обычно Валентина побирается, – спросила я наконец у
продавщицы из хлебного тонара, – не видали ее?
– Не-а, – ответила баба, – и вчерась не подходила. Она у
меня обломки забирает.
И, видя мое недоумение, пояснила:
– Ну, печенье поломанное, вафли… Не купит никто, некондиция,
нужно выбрасывать, а я Вальке всучаю, та с радостью хватает.
Пришлось садиться на маршрутку и двигаться на кладбище.
Сегодня ветер разогнал мрачные тучи, на небе весело сияло солнышко, и погост не
казался страшным. Я подошла к высокому кресту и крикнула:
– Валя!
– Э-э-э, – донеслось из-под земли.
– Как к тебе войти?
Крест зашевелился и повалился набок, открылось довольно
широкое отверстие, я, кряхтя, сползла вниз.
– Здравствуй.
– Привет, – мрачно буркнула Валентина.
– Чего дома сидишь? Погода хорошая, народу у метро полно,
самое хлебное время.
– Сама знаю, – протянула Валя, – да и пить охота, у меня
вода со вчерашнего дня кончилась.
– Так в чем дело?
Валя тяжело вздохнула:
– Плохо мне.
– Заболела?
Бомжиха вытянула вперед правую руку.
– Во, смотри.
Я бросила взгляд на ее ладонь и вскрикнула от ужаса. Большой
палец распух и почернел, а всю кисть руки покрывали страшные темно-синие пятна.
– Боже, похоже на гангрену! Как такое получилось?
– А в тот день, когда ты тут в обморок завалилась, –
пояснила Валя, – я бутылку пива открывала, да неудачно вышло, пробка под ноготь
залетела. Потом вона чего вышло, болит зараза, дергает всю, ломает.
– Идти можешь?
– Ну, ежели надо, только куда?
– К врачу.
Валя засмеялась:
– Хороший ты человек, Лампа, только кто меня возьмет? Бомжам
положено на улице дохнуть.
– Давай, вылезай, есть знакомый доктор.
Уже сидя в такси, которое везло нас в больницу к Кате, я спросила:
– Та женщина, что бросила в тебя гипс, ну эта, в синем
пальто, как выглядела?
– Обычно, – пробормотала Валя, – самая такая нормальная
тетка.
– Лицо ее видела?
– Как твое. День стоял, не ночь.
– Опиши.
– Что? Морду?
Я кивнула.
– Ну, – напряглась Валя, – волосы до плеч, глаза, нос, рот,
шея…
– Глаза какие?
– Ну, самые обычные.
Я задала ей еще с десяток вопросов и получила на них
маловразумительные ответы. Если выделить суть, то вкратце она звучит так: Валя
не может описать тетку, потому что в ее внешности не было ничего оригинального,
но если увидит бабу еще раз, то обязательно узнает. Я пыталась и так и этак
взбодрить Валентинину память, но она твердила, словно попугай:
– Пальто синее, шляпка, сапожки, гипс швырнула.
Потом, правда, сказала:
– Перчаточку еще потеряла, когда улепетывала, голубенькую, я
ее себе взяла.
Но это было все. С чувством глубокого разочарования я
вызвала из отделения Катю и приказала бомжихе:
– Покажи руку доктору.
Валя, набычившись, протянула ладонь.
– Правильно сделали, что приехали, – решительно заявила
Катя, – еще бы день, и могли лишиться кисти, но пока ситуация под контролем.
Пошли.
– Куда? – настороженно поинтересовалась Валя.
– Лечиться.
– Грязная я.
– Ничего, помоетесь сейчас. Лампа, посиди тут, одежду
вынесут.
Спустя полчаса появилась кругленькая, похожая на мячик
старушка и сунула мне большой пакет.
