– Во, блин, каракатица, – заржал он, – что за монстр?
Я посмотрела на его приплюснутое лицо, глуповатые,
выпученные глазки и спокойно объяснила:
– Знаешь, у нас жаба живет, Гертруда?
– Ну, – кивнул Степка, – пупырчатая такая, Кирюшка
показывал.
– Так вот, два месяца тому назад выяснилось, что это на
самом деле жаб, Герман.
– Бывает такое, – согласился сосед, – у меня тесть собачку
купил на Птичке. Продавали за кобеля, а потом выяснилось, что она натуральная
сучка.
– Знаешь, как мы узнали, что он жаб?
– Ну?
– Поймали его с Рейчел!
– Как?!
– Просто. Он ее… Ну, понимаешь?
Степка обалдело кивнул.
– Вот, – фальшиво вздохнула я, – теперь плод любви
воспитываем.
– Ты хочешь сказать, – протянул Степка, – что у него отец
жаба, а мать Рейчел?
Я кивнула:
– Именно. Новое слово в зоологии: жаботерьер.
Сообщив последнюю новость, я свистнула собак и пошла в
подъезд. Люся с достоинством переступала лапами, обутыми в красивые ботинки. На
пороге я обернулась. Степан стоял разинув рот. Ну, если наш сосед такой дурак,
что верит в жаботерьеров, то так ему и надо.
Глава 3
Я уже совсем было собралась на работу, когда раздался
звонок.
– Лампуша, – пробормотала Надя, – пожалуйста, зайди ко мне.
На этот раз Надя встретила меня в брюках и свитере, лицо ее
было тщательно отштукатурено, но припухшие красные веки объясняли без слов:
хозяйка рыдала все утро.
– Что случилось? – с порога выкрикнула я и, не снимая
ботинок, рванула в прихожую. – Что теперь?
Надюша головой указала на простую, черную, хозяйственную
сумку, закрытую на «молнию».
– Где взяла? – поинтересовалась я.
– Пошла мусорное ведро вытряхивать, а она возле моей двери
стояла.
– Ну ты даешь, – пробормотала я, разглядывая торбу. Вдруг
там взрывчатка.
– Нет, – ответила Надя, – небось опять от Богдана… Только
сама боюсь открыть…
Я резко рванула «молнию» и почувствовала запах гари. Внутри
чернело нечто, грязное и отвратительное. Сдерживая ужас и брезгливость, я
отволокла сумку в ванную и вытряхнула содержимое на пол. Из горла вырвался
крик.
– Что там? – колотилась в закрытую дверь подруга. – Открой!
– Сейчас, – прохрипела я, оглядывая кучу обгорелых тряпок и
белый лист бумаги.
Пиджак, брюки… на подкладке сохранился ярлычок «Хуго Босс».
– Надя, – крикнула я, – Богдан какую фирму любил? Костюмы
где покупал?
– «Хуго Босс», – ответила из-за створки Надюша, – открой
скорей.
Я быстро запихнула тряпки в сумку и развернула письмо.
«Поросеночек мой славный, никогда бы не побеспокоил тебя, но очень уж обидно –
вчера все собрались вечерком у Лени Глаголева поболтать, ребята в хороших
костюмах, девочки в платьях, Катя Вишнякова в бархате, даже старуха Шершнева в
новехоньком прикиде, а я, как бомж, в рванине… Будь добра, пришли мне приличную
одежду, лучше всего черную пару, новую.Что же ты меня на тот свет таким уродом
отправила. Твой Бубенчик-Богданчик. P.S. Сходи по адресу – Бубновская улица,
17, кв. 8, и передай. Только сегодня, завтра будет поздно».
Я быстро сунула бумагу к себе в карман, потом окинула
взглядом ванную. У Надюшки все всегда в порядке, надеяться найти тут пустые
бутылки даже не стоит… хотя…
Вытащив из шкафчика половую тряпку и бутылку «Аса», я
положила их в сумку на самый верх и открыла дверь.
Надя боязливо всунула голову.
– Ну?
– На этот раз ошибочка вышла, – ощущая бешеное сердцебиение,
заявила я, – вот смотри – половая тряпка и тетя Ася.
– Что это? – прошептала Надюша. – Зачем мне это подложили?
– Да не для тебя приготовили, – врала я, – небось уборщица
пришла рано утром подъезд мыть, они всегда с последнего этажа вниз идут.
Оставила сумку с тряпками и побежала за водой, а тут ты выползла. Представь,
как бедная баба ругалась, обнаружив, что орудие труда сперли?
Слабая улыбка озарила лицо Надюши. Я перевела дух, кажется,
она поверила.
– Лампочка, съезди со мной на кладбище, – попросила подруга.
Я кивнула.
– Только Федьке позвоню.
Федька – это моя начальница, носящая очень редкое для нынешних
времен имя Федора. Ей принадлежит частное сыскное агентство «Шерлок», и я служу
в нем начальником оперативно-следственного отдела. Только не надо думать, что
Федька владеет огромным офисом из стекла и бетона, где по коридорам, устланным
дорогим ковролином, ходят толпами вооруженные до зубов сотрудники, а в приемных
роятся клиенты, записывающиеся в очередь.
Нет, все выглядит по-иному. Федора сидит в старом здании
какого-то НИИ, сдавшего все свои помещения под офисы. В многоэтажном доме
Федька занимает крохотную комнатенку. Чтобы попасть в «Шерлок», требуется
изрядно поплутать по извилистым, кишкообразным коридорам. В
оперативно-следственном отделе имеется единственный сотрудник, он же
заведующий, и это я. А клиент случился у нас только один раз, в январе.
Неизвестно почему, к нам явился мужик и попросил проследить за неверной
супругой. Убедившись, что жена ему и впрямь изменяет, он заплатил нам пятьсот
долларов и ушел. Больше работы не было. Мы с Федькой регулярно посылаем
объявления в бесплатные газеты, типа «Из рук в руки», сидим безвылазно в офисе,
но толку чуть. Честно говоря, у меня сильные сомнения по поводу перспектив
нашего бизнеса, но Федора полна детского оптимизма. Она уверена, что следует
подождать пару месяцев, и народ валом повалит в «Шерлок».
– Алло, – пропела Федька.
– Можно, я опоздаю? Подъеду к трем.
– Хорошо, что позвонила, – обрадовалась начальница, – тут
клиент наметился.
– Мчусь в офис на всех парах.
– Как раз не надо, он настаивает на конфиденциальной встрече
со мной. Естественно, потом все расскажу, но попозже, ладушки?
Надя не захотела садиться за руль своего «Фольксвагена»,
правда, мне предложила:
– Давай ты поведешь?
