– Такую грязь на свежевымытые полы? – возмутилась
Капитолина. – Тащите во двор и от души поработайте вениками, лентяи! – Но он в
лифт не входит!
– На руках спускайте, пешком. Разве трудно? Лева за один
край, ты, Лампа, за другой и вперед, с песней.
Вы пробовали спорить с катком, разравнивающим свежий
асфальт? Вот и я не решилась пререкаться с разъяренной Капой. Мы с Левой
покорно потащили неподъемный палас вниз. Где-то через пять минут я, шедшая
сзади, услышала характерные звуки, цок, цок, шлеп… Цок, цок, шлеп.
– Погоди, Лева!
Мужик покорно замер, мы обернулись. По ступенькам
меланхолично топала Люся, очевидно, решившая прогуляться.
– Постой-ка тут, – попросила я, – отведу вараниху домой.
– Да фиг с ней, – вздохнул Лева, – пусть лишний раз выйдет.
Она тебе мешает?
– Нет, конечно.
– А мне тем более.
И мы продолжили путь, сопровождаемые ящерицей. На пятом
этаже я поняла, что у меня сейчас оторвутся руки, на четвертом спина
превратилась в сплошную боль, на третьем Лева со вздохом сообщил:
– Извини, больше не могу, все, конец.
– Я тоже не способна передвигаться.
– И что делать?
– Давай бросим его тут, и дело с концом, – смалодушничала я.
– Не получится, – горестно сказал Лева, – не надо нам было
его вообще из квартиры выносить. Подумаешь, грязный! Задернуть шторы, и не
видно ничего. Слишком уж Капа аккуратная.
Мы сели на палас и закурили. Вдруг Лева подскочил.
– Во!
– Что? – удивилась я.
– Гениальная идея!
– Какая?
– Видишь мусоропровод?
– Ну и что?
– Сейчас впихнем в него паласик, сам вниз и свалится!
– Здорово, – заорала я, – чтоб тебе раньше додуматься –
сколько мучились?
Сказано – сделано. Сначала мы сняли огромный железный ковш,
куда полагается высыпать мусор. Потом, без особых трудностей впихнули в зияющее
отверстие ковер.
– Ну как? – спросила я, вытирая потный лоб. – Едет?
– Нет, – пробормотал Лева, – застрял. Сейчас я его
подтолкну.
Пару раз он пихнул палас, но без результата.
– Чего случилось? – недоумевал он, склоняясь над разверстой
железной трубой. – Что его держит? Большая-то часть ушла. А-а-а, понятно, вижу,
где зацепилось…
С этими словами, он почти влез в трубу, крякнул… И тут
произошло невероятное… С ужасающим уханьем, свернутый в трубку палас наконец-то
рухнул вниз, потом раздался крик, и лестничная клетка опустела. Очевидно, Лева
забыл выпустить ковер из рук и вместе с ним понесся в подвал.
– А-а-а! – долетело снизу.
Забыв про ковш и Люсю, я рванулась по лестнице туда, где
стояли мусорные бачки. Но ноги плохо повиновались, подламываясь в коленях.
Когда я доплюхала до второго этажа, сверху послышался странный то ли взвизг, то
ли всхрап, и в трубе прошуршало что-то, явно большое и тяжелое.
Чувствуя себя на грани обморока, я ухватилась за перила.
Положение становилось угрожающим. Даже если Лева и остался жив, то сейчас ему
на голову свалилось нечто, похожее на чемодан, набитый кирпичами.
Добравшись до подвала, я обнаружила там на полу гору мусора
и штук десять наполненных бачков. Из отверстия торчал конец ковра.
– Лева, – заорала я, – ты жив?
– Вроде да, – донеслось из-за стены.
Я села прямо в груду объедков. Слава богу.
– Вынь меня скорей отсюда, – взмолился Лева, – тут жутко
воняет.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась я, – погоди немного.
Вцепившись в край паласа, я стала тащить его наружу, но
тщетно. Моих сил явно не хватало на то, чтобы справиться с задачей.
– Ну что там? – нервничал Лева, – долго еще?
– Погоди, позову на помощь.
– Давай скорей, – чуть не плакал мужик, – мочи нет терпеть,
сейчас умру от вони!
Я понеслась наверх, потом притормозила. Представляю, какой
шум поднимется в доме, если я сейчас вызову спасателей. Да завтра все соседи
проходу не дадут, засмеют просто. Вот уж будет что обсуждать подъездным
кумушкам. Вообще-то к нам в доме хорошо относятся. Взрослое население бегает к
Кате мерить давление или просто за советом, подростки используют Сережку в
качестве скорой компьютерной помощи. По три-четыре раза за вечер раздается
звонок, и на пороге возникает очередная взлохмаченная личность с воплем:
– Серый, будь другом, погляди, опять завис!
Мы в доме на хорошем счету. Алкоголиков у нас нет, шумных
пьянок до утра не устраиваем, всегда принимаем участие в субботниках,
беспрекословно даем деньги на уборщицу, а Кирюшка и Лизавета никогда не
забывают поздороваться с бабками, сидящими у подъезда. Нет, надо все сделать
тихо, иначе месяцев шесть двор станет перемывать нам кости, а потом еще десять
лет будут говорить:
– Это случилось в том году, когда Лампа сунула в мусорник
ковер с мужиком.
Именно так, и никак иначе, никто не поверит, что идея
принадлежит Леве и что он сам провалился в трубу. Нет, все будут считать меня
«автором» происшествия.
Я взлетела на третий этаж и позвонила в квартиру. Тут живет
наш дворник Василий, если кто и может помочь, то это он.
– Лампа? – удивился парень и зевнул. – Ну, чего стряслось?
Опять часы в мусорник уронила? Не расстраивайся, ща достану.
Я улыбнулась. Действительно, был недавно такой случай.
– Твоя правда, Васенька, уронила, только не часы, другую
штучку.
– Ща вынем, не дрейфь, только перчатки возьму.
Через пять минут дворник, глядя на конец паласа, торчащего
из стены, изумленно спросил:
– Это чего?
– Коврик.
– Как он сюда попал?
Я принялась бестолково объяснять ситуацию, но не успела
дойти до сути проблемы, как Лева заорал:
– Долго мне еще тут задыхаться?
– … – подскочил Вася, – это кто?
– Лева, – робко сказала я.
