— Детей у нее не было?
— Нет. По-моему, у нее не было и родственников, кроме сестры, которая жила в Индокитае.
— От чего она умерла?
— От сердечного приступа. У нее было слабое сердце, и она большую часть времени проводила у врачей.
Она снова улыбнулась:
— Да, ведь я еще не сказала, почему я к вам явилась. Вчера, когда сын отправился совершать свою обычную прогулку, я чуть было вам не позвонила, но потом подумала, что правильнее будет нанести вам визит. Я хочу извиниться за тот прием, который Гийом оказал вам, и заверить вас, что его плохое настроение никак не связано с вашим приходом. Просто у него вспыльчивый характер.
— Я это заметил.
— При одной мысли, что вы могли его заподозрить в чем-то неблаговидном… Это у него с детства…
— Он мне солгал?
— Простите?
Лицо старой дамы выражало искреннее удивление.
— С чего вы взяли, что он солгал? Я не понимаю.
Ведь вы, собственно говоря, не задавали вопросов. Я специально пришла к вам сегодня, чтобы на них ответить, если бы вы захотели мне их задать. Скрывать нам нечего. Мне и в голову не приходит, что вас могло к нам привести. Здесь, видимо, какое-нибудь недоразумение или козни кого-нибудь из соседей.
— Когда было разбито окно?
— Я вам уже говорила, а может быть, говорил мой сын. У меня уже все перемешалось в памяти. На прошлой неделе во время грозы. Я была на втором этаже и не успела закрыть все окна, как вдруг услышала звон разбитого стекла.
— Это было днем?
— Примерно около шести часов вечера.
— Значит, к тому времени ваша прислуга Эжени уже ушла?
— Она уходит в пять. Кажется, я вам это тоже говорила. Я не сказала сыну, что иду к вам. Я подумала, что вы, может быть, захотите осмотреть дом, а это лучше всего сделать в его отсутствие.
— Иначе говоря, во время его обычной прогулки в конце дня?
— Да. Прошу вас также учесть, что нам абсолютно нечего скрывать. Если бы не характер Гийома, все бы выяснилось еще вчера. Заметьте, мадам Серр, что вы пришли сюда по собственному желанию.
— Конечно.
— И вы сами просите, чтобы я задавал вам вопросы.
Она утвердительно качнула головой.
— Итак, вернемся к событиям, начиная с последней трапезы, которую вы провели вместе: вы, ваш сын и ваша невестка. Багаж вашей невестки уже был упакован. Где он находился?
— В коридоре.
— Кто снес его вниз?
— Эжени снесла чемоданы, а мой сын взял сундук, который для нее был слишком тяжел.
— Сундук очень большой?
— Дорожный сундук. До замужества Мария много путешествовала, жила в Италии, в Египте.
— Что вы ели на ужин?
Казалось, вопрос ее позабавил и удивил.
— Постойте! Поскольку кухней занимаюсь я сама, я сейчас вспомню. Сначала овощной суп. Мы всегда едим овощной суп, это полезно. Потом жареную рыбу с картофельным пюре.
— А на десерт?
— Шоколадный крем. Да. Мой сын с детства обожает шоколадный крем.
— Никакой ссоры за столом не произошло? В котором часу закончился ужин?
— Около половины восьмого. Я сложила посуду в раковину и поднялась наверх.
— Значит, вы не присутствовали при отъезде вашей невестки?
— Я и не хотела. Такие минуты весьма неприятны, а я стараюсь оградить себя от волнений. Я попрощалась с ней внизу, в гостиной. Я на нее совсем не в обиде. У каждого свой характер и…
— Где в это время был ваш сын?
— Думаю, что в своем кабинете.
— Вы не знаете, разговаривал ли он с женой перед ее отъездом?
— Вряд ли. Она снова поднялась наверх. Я слышала, как она ходила по комнате, готовилась к отъезду.
— Ваш дом, как и большинство старых домов, построен из прочных материалов. Вряд ли со второго этажа можно слышать шум на первом.
— Это ко мне не относится, — ответила она, недовольно поморщившись.
— Что вы этим хотите сказать?
— Что у меня тонкий слух. Я слышу малейший скрип паркета.
— Кто пошел за такси?
— Мария. Я вам уже вчера говорила.
— Долго она отсутствовала?
— Довольно долго. Поблизости от нас нет стоянки, и приходится ловить попутную машину.
— Вы подошли к окну?
Она едва заметно поколебалась.
— Да.
— Кто донес сундук до такси?
— Шофер.
— Вы не знаете, какой компании принадлежала эта машина?
— Откуда мне это знать!
— Какого она была цвета?
— Красновато-коричневого, с гербом на дверце.
— Вы не запомнили внешность шофера?
— Точно не помню. Кажется, он был небольшого роста, скорее толстый.
— Как была одета ваша невестка?
— На ней было сиреневое платье.
— Без пальто?
— Пальто она держала на руке.
— Ваш сын по-прежнему оставался в своем кабинете?
— Да.
— Что же произошло потом? Вы спустились вниз?
— Нет.
— Вы не заходили в кабинет сына?
— Нет. Он поднялся ко мне.
— Сразу?
— Вскоре после отъезда такси.
— Он был взволнован?
— Примерно такой, каким вы его видели. Характер у него скорее угрюмый, но я вам уже объясняла, что на самом деле человек он очень чувствительный и малейшее происшествие глубоко его трогает.
— Он знал, что жена больше к нему не вернется?
— Догадывался.
— Она ему говорила?
— Точно не утверждала. Но дала это понять. Она говорила, что ей необходимо изменить обстановку, снова увидеть родину. Коль уже об этом зашел разговор, вы сами понимаете…
— Что вы делали потом?
— Привела в порядок волосы ко сну.
— Сын был в вашей комнате?
— Да.
— Он не выходил из дому?
— Нет. А зачем?
— Где он держит свою машину?
— В ста метрах от нас есть старые конюшни, переделанные в гаражи для частных машин. Гийом снимает один из этих гаражей.
— Таким образом, он может взять или поставить машину незаметно?
— А зачем ему прятаться?
— Он спускался еще раз вниз?
