За последнее время мы все чаще, однако, приходим к выводу,
что и этого мало, что мы — дети не только нашей драматической и прекрасной
планеты, но дети Вселенной, дети всего Космоса. Мне кажется, удивительно верно
и проникновенно сказал об этом, причем по праву первопроходца, участник первой
экспедиции на Луну Эдгар Митчел. Он так говорил о своих чувствах на обратном
пути, при полете уже к Земле:
«Пришло удивительное отвлечение от всего малого и
конкретного, пришло ощущение единения со Вселенной — необъятной, громадной,
которой мы все принадлежим. Трудно описать это чувство словами, оно сродни
религиозному экстазу: такой духовный внутренний переворот, который породил
новое отношение и к ответственности за судьбу Земли, и к своему делу. Как и
другие космонавты и астронавты, ощущая личную ответственность не только к
родной стране, но и ко всей планете. Она — наша родина. И мы за нее отвечаем…
Теперь мне особенно понятна необходимость подняться на новый уровень мышления
как в вопросах взаимоотношения между странами, народами, так и в выборе пути,
которым пойдет человечество дальше. По значению на эволюционном пути я бы
назвал прорыв людей в Космос эквивалентным выходу жизни из океана на сушу…»
Я не только верю, я точно знаю, что человек с подобной
«заряженностью», с подобным всепланетарным, космически высоким пониманием
всеобщей связи явлений и людей на долгие-долгие годы сохранит несокрушимое
духовное и физическое здоровье.
Прекрасно помню, что в этой главе речь должна идти не только
о знаменитых людях, чья судьба в чем-то особенна, исключительна (но с другой
стороны, может быть, именно эти люди стали знаменитыми как раз благодаря своему
великому целеполаганию?). И хочу поведать сейчас о человеке, который пока не стал
всемирно известен, хотя последствия взлета его духа воистину поразительны и
уникальны. Глубокоуважаемый, почитаемый и любимый мною электронщик Михаил Дивов
сумел исцелиться от неизлечимой болезни — болезни Бехтерева, то есть
превращения позвоночника в своего рода соляной столб с последующим отмиранием
всех функций организма. Излечился он не с помощью медицины, а самостоятельно,
избрав целью своей Жизнь. Ныне это первоклассный активный игрок в большой
теннис, с «победительной» мужской внешностью, а был сморщенным старикашкой,
почти согнутым до земли. А сейчас, когда мы ходим с ним в прорубь, я вижу
мускулистую широкую спину стройного атлета, спортсмена, мужчины в прекрасном
расцвете своих возможностей.
Медикаментозное лечение еще ни разу за историю официальной
медицины не привело к излечению человека от этой болезни, вот почему счастьем
для Михаила явилась отрицательная реакция его организма на те лекарства,
которые ему выписали, ибо в противном случае у него сохранялась бы иллюзия, что
какое-то лечение совершается, — ведь человек склонен верить в лучшее, даже
тогда, когда факты свидетельствуют об обратном. Он же остался наедине с собою,
а точнее говоря, наедине со своей неотвратимой, мучительной смертью. Все его
существо активно вознегодовало против подобной перспективы. И Михаил занялся
борьбой со своим смертельным врагом, со своим неизлечимым, как утверждает
медицина, недугом. Здесь я прошу у читателей особого внимания, ибо перехожу к
сути его исцеления. Чтобы победить своего беспощадного врага, ему вначале пришлось
одолеть врага еще несравненно более сильного и коварного: самого себя, свою
леность, готовность мыслить общими штампами и принимать на веру тривиальные
истины. С невероятным трудом и мучениями он заставлял себя делать самомассаж и
упражнения на гибкость закостеневающих суставов. Он перешел на иной, чем
раньше, рацион питания, прежде всего растительный, голодание стало существенным
моментом его жизни, физические нагрузки и перегрузки также определяли ее. Ему
пришлось пройти через неимоверные шоковые боли, чтобы миллиметр за миллиметром
разгибать отмершие сочленения. И самое главное: чем беспощаднее относился он к
себе, тем добрее вел себя по отношению к окружающим. Резкий и невыдержанный,
агрессивный в прошлом лиговский хулиган, он стал терпимым, уважительным и в
высшей степени благорасположенным к другим людям. Прошли годы мучительного,
напряженного, постоянного труда, направленного на трансформацию своей личности
и своего организма, и оказалось, что в возможностях человека — пересотворить,
пересоздать свои удручающе изуродованные болезнью члены! Сейчас, когда я
печатаю эти строки, Михаилу уже прилично за пятьдесят, но выглядит он так,
будто ему недалеко за тридцать: позвоночник его идеально прям и здоров!
Эта прекрасная история имеет, однако, невеселое продолжение.
И дело даже не в том, что в поликлинике, куда он обратился спустя годы за
какой-то справкой, единственная реакция была такой: «Как, вы еще живы?» (О,
достойные ученики очередного лауреата, доктора медицинских наук, заведующего
кафедрой!). В подобной реакции для нас, увы, ничего нового нет. Хуже другое.
Исцелившись сам, Михаил Дивов активно начал пропагандировать те принципы,
которые отвели от него неизбежную и неумолимую смерть. Шестьдесят человек с
диагнозом болезнь Бехтерева в разные сроки посетили его, внимательно выслушали
и ничего по прописям его с собой делать не стали! Ведь это трудно, это требует
большой, даже гигантской работы над собою, пусть уж лучше надо мной работает
врач, дает пилюльки и укалывает ягодицы. И это целеполагание?! Во всяком
случае, столкнувшись с подобной громадной пустой тратой времени, Михаил Дивов с
горечью махнул рукой на собратьев по несчастью, испытав действительно глубокое
недоумение: как же можно так лечиться, особенно когда замаячила совсем
неподалеку яма размером 2х2х0,5 м?
Да, эта история показывает воочию и то необыкновенное, чего
добиться человек может, и то обыденное, что, к сожалению, характерно для
массового ленивого сознания. Кроме того, она вплотную подводит нас наряду с
высоким целеполаганием еще к одной составляющей той духовности, что
всенепременно потребна нам.
Благожелательность социальной атмосферы и ее
значение в развитии ноосферы
Стенограмма публичного выступления на научных чтениях,
посвященных 125-летию со дня рождения В. И. Вернадского, в Институте
геологических наук АН УССР в Киеве 10 марта 1988 года.
Уважаемые товарищи! Мое выступление будет построено по
законам литературного произведения, и потому ему будет предшествовать эпиграф.
Эпиграф будет выглядеть следующим образом: вот я вынимаю и кладу на край
конторки, обращенной к аудитории, это великолепное яблоко. Далее мне нужен
будет кто-либо из присутствующих, способный живо и эмоционально реагировать на
возникающие обстоятельства. Безусловно, необходимо, чтобы я с этим человеком
совершенно не был знаком, чтобы не возникло и мысли о нашем предварительном
сговоре. (Оживление в зале. Вперед выходит молодой мужчина с заметной
шевелюрой.) Мужчина — это очень хорошо, но нельзя ли попросить для будущего
опыта и женщину? Дело в том, что женщины, как правило, значительно более
эмоциональны, чем мужчины. (На авансцену выходит и женщина. Как потом
выясняется, мужчина — из Нальчика, женщина — из Казани.) Сейчас посредством
этой вот рамочки я измерю потенциал как яблока, так и этих добрых людей,
согласных выступить в эксперименте. Рамочка — это разновидность лозы,
изображения которой еще тысячи лет назад были выбиты на стенах индийских
храмов. На принципах биолокации я сейчас останавливаться не буду, так как для
тех, кто с этим знаком, разъяснений не требуется, а кто с этим не сталкивался,
сразу все равно не поймет. (Веселое оживление в зале.) Встаньте, пожалуйста,
напротив меня. (Андреев посредством рамочки замеряет сначала яблоко: рамочка
показывает 3/4 оборота. Затем измеряет энергетический потенциал мужчины — 1,75
оборота. У женщины — 2,5 оборота.) Благодарю, пока присядьте. Напоминаю, это
был эпиграф. Теперь приступаю непосредственно к изложению. 15–17 февраля
1988 г. в Москве состоялась всесоюзная конференция, которая называлась
«Проблемы комплексного изучения человека», с предполагаемой впоследствии
практической целью создания Института человека. Внимательнейшим образом я
изучил ту подробную программку на несколько страниц, которая была напечатана в
преддверии конференции. На конференции работало несколько секций: и
философская, и биологическая, и экономическая, и даже спортивная, и еще целый
ряд других секций.
