Так что же считать сущностью второго кита? Что лежит в
основе благополучия нашего энергоснабжения? Что за единый простой ответ обещан
при решении блока сложных задач? Не стану тянуть, а поступлю подобно тем
лукавым младшеклассникам, что начинают готовить урок по арифметике, открыв
учебник сразу на разделе «Решения». Ответ звучит так: максимально высокая
энергетическая обеспеченность возникает у нас тогда, когда мы совершаем
отдельные поступки и определяем весь ход своей жизни в наибольшем соответствии
с объективно существующими ритмами и законами природы.
Полагаю, что в данном случае, подобно тому, как это было и с
коронованием кита духовности на лидерство среди всей троицы, большинство моих
читателей еще не готово к названному объяснению источника нашей энергии —
неиссякаемого, вечно пополняющегося или, увы, быстро иссыхающего. И чтобы
прояснить и узаконить данное общее утверждение, пока далеко не для всех
привычное, начну его конкретизировать применительно к реальным вопросам нашего
здоровья.
Порождение окружающего нас Космоса, дети Вселенной,
крошечные сгусточки энергетических структур, мы можем развиваться и жить
нормально лишь в том случае, коль скоро наши действия согласно резонируют,
звучат в лад с закономерностями, установленными для себя самой великой
всеокружающей нас Природой. Надменная уверенность в своей якобы независимой от
нее самостоятельности есть иллюзия более чем смехотворная, свидетельствующая о
необходимости для окружающих как можно скорее вызвать для помощи подобному
«гиганту мысли» веселых парней, снабженных рубашкой с очень длинными рукавами:
а как же еще иначе срочно помочь безумцу? Ведь его, этого самомнящего
ничтожества, пренебрежение к уложениям нашей матери Вселенной сплошь да рядом
оборачивается не только патологическими нарушениями собственного здоровья, но и
нашего. Не стану даже и затевать разговора о той экологической бездне, которая
уже разверзлась перед человечеством из-за деяний подобных мудрецов, исходящих
из постулата о вседозволенности и маниакального представления о якобы
существующем человеческом ненаказуемом всемогуществе.
Так что же понимать под закономерностями природы, следование
которым, безусловно, необходимо нам? Как расшифровать ту веселую пионерскую
припевку «Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья», над которой, помнится,
откровенно потешался Анатолий Федорович? Попробую предложить свою версию.
Прежде всего, это следование великим ритмам Космоса, которые
так или иначе постоянно воздействуют на всю нашу жизнь. Во-вторых, это
погружение в великую, повсеместно окружающую нас природу, постоянное общение со
всеми ее стихиями, то есть открытость всем благотворным воздействиям Земли и
Неба. В-третьих, это движение как общий закон органической жизни. В-четвертых,
это, безусловно, умение адаптировать все свои системы к природным воздействиям
(опять-таки вспоминается веселая песенка: «Ни мороз нам не страшен, ни жара»).
Пятое — это законы правильного дыхания, понимаемого не только в качестве
физиологического акта взаимообмена разных газовых сред, но и как проявление
совершенно удивительных возможностей человека, связанных с применением, условно
говоря, «пранического» (от санскритского слова «прана», т. е. мировая
энергия) дыхания.
Безусловно, анатомическое устройство второго кита только к
этим частям при начертании туши не сводится, но разного рода подробности и
частности я постараюсь нарисовать дальше по ходу занятий. Начиная эту книгу,
дорогой читатель, я использовал образ величественного Океана, к которому мы с
вами нелегко добирались ради того, чтобы на его берегу принять важные для себя
жизненные решения. Далее мы поплыли по бурной поверхности Океана, стремясь
достичь тех крутобоких гигантов китов, на которых покоится твердь человеческого
здоровья.
И вот теперь, переходя к важнейшей проблеме ритмов Космоса,
я осмелюсь продолжить развитие своей метафоры и предложить всем нам, подобно
акванавтам, погрузиться в Океан, в самые его неизмеримые глубины. Для чего?
Хочу напомнить, что, будучи с головой погруженными во
вселенский Океан, мы жалко и глупо пытаемся тем не менее от него отгородиться —
то ли посредством синтетической одежды, изолирующей нас от благотворного
влияния природы, то ли забираясь в железобетонные жилища, жадно слизывающие все
свободные электроны со своих обитателей, то ли облекая города в смог, намертво
отделяющий нас от ультрафиолета и в то же время убийственно разъедающий
сторожевой слой озона. Логика здесь такая: коль скоро так принято, из этой
колеи не выбраться; коль скоро пистолет уже куплен, необходимо из него
застрелиться. Да, конечно, где, к примеру, набраться леса или кирпича при
индустриальных масштабах строительства жилья в стране? Вот и гоним железобетон.
А между тем давным-давно существует технология безарматурного строительства, а
между тем в космогонических количествах залегает в Сибири почти невесомый
минерал диатомит, дома из которого повернули бы к прогрессу всю технологию
строительства и благоприятствовали бы нашему обитанию в жилищах. Да ведь и
повсюду могло бы быть так, коль скоро мы Решили бы подумать о человеке —
сначала, а о технологии — уже только применительно к нему.
Маленький, но симптоматичный пример, наглядно поясняющий
вредную роль тех рукотворных преград, которые отделяют нас от космической
подпитки. Доктор физико-математических наук Г. А. Сергеев предоставил мне
возможность пользоваться изобретенным и изготовленным им
приборчиком-биоплазмографом, к сожалению, единственным пока, хотя он должен
быть в распоряжении у каждого врача, У каждого спортсмена, так как в отличие от
электрокардиографа регистрирует изменения не только нашего электрического
потенциала, но и магнитного. Так вот, проведя активную разминку в закрытом
помещении, мы получаем рост электрического потенциала наших органов и
практически не изменившийся магнитный потенциал, но если подобную же разминку
мы проведем вне помещения, скажем в парке, то возрастают и наш электрический, и
наш магнитный потенциалы. И следовательно?.. Ведь мы рождены и обитаем в
магнитном поле Земли, постоянное ослабление его воздействия губительно для нас.
Сейчас я скажу нечто, чего, кажется, большинство медиков не
ведает, так как лишено аппаратуры, регистрирующей магнитные характеристики тех
или иных органов. Докладываю: посредством биоплазмографа Г. А. Сергеева я
проверял состояние сердечной мышцы у некоторых больных инфарктом миокарда, и
оказывалось, что все последующие перспективы человека, попавшего в эту
тягостную ситуацию, определялись не столько электрическими показателями его
сердца — они бывают высокими и при инфаркте, — сколько магнитными, которые
в это время исчезающе малы. Ввиду того что речь шла о моем собственном отце,
лежавшем в больнице с уже вторым по счету тяжелым поражением сердца, я доложил
ему свои наблюдения и с его согласия произвел, скажем так, перекачку магнитного
поля от головы (где показатель был пятьдесят единиц по шкале биоплазмографа) к
сердцу (где он же едва-едва доходил до двух-трех соответствующих единиц), благо
конструкция приборчика позволяет производить подобные операции. Через несколько
минут соответствующий показатель сердца возрос до десяти, правда, через полчаса
снова снизился, на этот раз до пяти единиц. Ежедневная «магнитная подпитка»
(при которой, кстати, орган-донор, если можно так его назвать, ничего не теряет)
привела к устойчивому показателю в двадцать — двадцать пять единиц, что в
общем-то, по моим наблюдениям, соответствует среднестатистической норме
среднестатистического горожанина, который фактически до верха шкалы в сто
единиц никогда не добирается (в отличие от жителя села, для которого
восемьдесят, девяносто, сто единиц отнюдь не редкость). Вернемся, однако, к
отцу. Выздоровление его пошло быстрыми шагами, и вскоре он оказался дома.
Естественно, это был отнюдь не «чистый опыт», так как одновременно отец принимал
и медикаментозное лечение по прописям врачей, и вся заслуга его исцеления может
быть отдана им, чего я ни в коей мере не оспариваю. Вопрос в том, что мой отец
встал на ноги гораздо быстрее, чем при первом инфаркте, когда им занималась
только официальная медицина, а ведь за эти шесть лет он ни моложе, ни крепче не
стал…
