Установка на то, что есть надо в благожелательном состоянии
и не бегом, дает нам не только экономию продуктов (и, следовательно, укрепляет
наш семейный бюджет), но приносит и нечто более весомое: ощущение, чувство
наслаждения прекрасным вкусом того естественного продукта, которого вы до этого
не замечали. То есть перед вами открывается еще одна новая, эмоционально
насыщенная сторона действительности — извлечение радости из встречи со старым
знакомцем, которого вы, оказывается, не знали. И более того, вернемся мысленно
к тому месту книги, где было показано, как наше восхищение человеком ли,
предметом ли увеличивает его энергетику, которую, в свою очередь, этот человек
или предмет отсылает нам. Так вот, время нашего питания — самое лучшее время
для подобного «пинг-понга», благодаря которому энергия наша может возрастать
непропорционально выше той, что будет получена от механических калорий пищи.
И опять слышу я: «Да где же его взять, это время? С утра
надо ребенка умыть-собрать, мужу завтрак приготовить, собой некогда заняться,
бежишь на работу нечесаная!..» Вопрос этот, думаю, надо ставить иначе: доколь
же мы будем рабами своих обстоятельств и своего безволия? Когда поймем, что не
от доброго дяди со стороны, а от самого себя прежде всего зависит переустройство
своей жизни на разумных началах?
И вот о разумных началах применительно к вопросу: «как
есть?» выскажу мысль, которая сначала покажется крамольной, но затем заставит
призадуматься. Итак: лучший режим питания тот, когда вы истинно хотите есть, а
не тогда, когда вы есть должны. Животные от природы гораздо здоровее нас,
потому что их регламентирует не официальный режим, установленный вне какой-либо
зависимости от биоритмов, но единственно естественная потребность. Когда она
появляется, то в изобилии начинают выбрасываться и все необходимые ферменты, и
соки, и слюна, и пища усваивается самым лучшим образом. Попробуйте пожить в
таком режиме — и вы убедитесь на практике в его физиологичности. Разумеется, я
все понимаю: и единый обеденный перерыв на всей фабрике, и традиция семейных
сборов, и общая инерция — их-то куда? Тут возможен путь компромиссов — в общий
перерыв можно перехватить чего-либо живого, принесенного из дома, и сэкономить
бездну времени и нервов на нестоянии в очереди и поспешном потом хлебании не
самого здорового супа; от ритуала семейных обедов отказываться, конечно, не
надо, но они могут приобрести облик не насильственной обжираловки (со взглядом,
уткнутым при этом в телевизор), но доброго круга общения и т. д.
Что же касается детей, то в нашей семье обычай относительно
них непререкаемый: хочешь есть — ешь, не хочешь есть — не ешь. Ведь еще не было
случая, чтобы ребенок, который живет в достаточно обеспеченной обстановке, умер
от голода, раз или два пропустив свою еду. И какое удручающее впечатление
производят те родители, которые приплясывают и уговаривают дитя съесть еще одну
ложечку — за маму, за папу, за бабушку, за дедушку. Они готовы едва ли не
встать на четвереньки или задрать ноги перед дитяткой, а в результате? А в
результате они не только портят тракт пищеварения малому ребенку, но гораздо
хуже — они разрушают его психику: каков же авторитет их, ползающих на карачках
и стоящих перед ним на коленях, будет у маленького ребенка. Они готовят деспота
себе на шею, и кто, кроме них, повинен в том, что из него вырастет в
последующем закоренелый эгоист?.. Напоминаю: начало такого воспитания коренится
в стремлении насильственно накормить ребенка против его совершенно
естественного желания есть только тогда, когда есть хочется.
Как изготовить драгоценную хрустальную вазу, прозрачную, как
вода горного озера.
И вот сейчас, когда мы уже хорошо знаем, что нам в полном
соответствии со своей индивидуальностью необходимо есть и что нужно пить, когда
нам достоверно известно и то, как нужно есть и как требуется пить во имя своего
здоровья, мы подошли еще к одному опорному, принципиально важному закону,
пренебрежение которым способно свести на нет все наши предыдущие знания и
решения. Выглядит он так: прежде чем наполнить организм пищей, соответствующей
ему, его обязательно нужно очистить от всевозможных шлаков, ядов, отложений,
препятствующих нормальному функционированию всех его многочисленных
биофизиологических систем. Образно говоря, под новые свежие продукты мы должны
подготовить хрустально-прозрачную вазу идеальной чистоты. Проблема чистого
организма, его постоянных радикальных очисток не менее значима, чем проблема
правильного питания, — наполнения вазы, образно говоря. Очистка организма
суть важнейшая составная часть теории и практики истинного питания. Концепция
чистого организма в равной степени опирается на верное питание и поддержание
внутренней чистоты всех органов и систем.
Если стратегией подавляющего большинства врачей является
стремление накачать лекарствами болеющий организм, то декларируемая здесь прямо
им противоположна и заключается, напротив, в стремлении выкачать из организма
как можно больше химических остатков от потребленных в течение жизни лекарств
вместе со всей другой накопившейся в нем грязью.
Не уходит из памяти пример с Сергеем К., 31 года, который
должен был пройти через исключительно опасную операцию удаления немалой части
(размером в несколько сантиметров) околосердечной аорты, почти утратившей
проходимость для крови, — ее должны были заменить сосудом, взятым из его
же бедра. Когда Сергей узнал, что процент выживаемости после операции подобного
рода не превышает 30, он, естественно, не впал в особый энтузиазм. Находясь в
подобном удручающем состоянии, он и попросил его продиагностировать. Когда
осмотрел его, то со всей возможной неделикатностью сказал ему, что эта
смертельно опасная операция ничего в его жизни по существу не заменит, ибо
сосуды его представляют собой, по моему далекому от вежливости мнению, клоаку,
по которой бедное сердце с огромным трудом перегоняет с места на место
всяческую дрянь, чтобы не выразиться грубее. Надо не засорившуюся деталь
менять, а всю систему.
— Но что же делать? — спросил он. — Прежде
всего необходимо капитальнейшим образом очистить все возможные системы
организма, — ответил я, — и начать надо с очистки печени, ибо ее
дисфункция как раз и приводит к тому, что пищевые яды, практически не
расщепленные, двигаясь по кровеносной системе, выводят из строя один орган за
другим. — Как это осуществить?..
Следует сказать, что Сережа со всей серьезностью отнесся к
сказанному. Время от времени он выходил на связь и докладывал о реализации
плана — все шло успешно. И вот месяцев через пять-шесть как-то в одном из
общественных заведений по лестнице, ведущей на четвертый этаж, меня лихо
обгоняет, шагая через две-три ступеньки, молодой худощавый человек.
— Сережа, да ты ли это?!
Да, это был он, которому не только не понадобилась эта
удручающая операция, но человек, обретший такую добрую спортивную форму,
которой можно было только порадоваться.
Возникают естественные вопросы: а почему же наш столь
совершенный и многофункциональный организм не обладает способностью к
самоочищению? Как так получается, что если ему не помочь, то он начинает на
глазах закупориваться и разваливаться? Куда же смотрела матушка Природа, сотворяя
венец своих вдохновенных усилий?
