Я повесила трубку. Так, вот ведь идиотская ситуация, доллары
отдавать некому. Получается, что я их просто украла. Отвратительно! Ладно, есть
у меня одна знакомая со странным именем Федора, владелица частного сыскного
агентства. Честно говоря, именовать Федору «директором» как-то слишком. В ее
распоряжении нет никаких сотрудников, а сама контора занимает одну крохотную
комнату в здании, напичканном разнообразными офисами. У Федоры пока нет никаких
клиентов, и она обрадуется, получив заказ, и уж точно не станет водить клиентов
за нос. Может, Федора не слишком удачлива в делах, зато она патологически
честна.
Воодушевленная, я набрала ее номер.
– Агентство «Шерлок».
– Слышь, Федька…
– Лампа, – обрадовалась девушка, – ну что,
надумала стать у меня начальником оперативного отдела?
– Пока нет, – хмыкнула я, – ты же денег платить не
хочешь.
– А где энтузиазм, – воскликнула Федора, – любое
дело надо начать, да Пусик от зависти скоро сдохнет!
Пусик – это ее муж, владелец агентства «Феникс». Вот уж у
кого полно сотрудников, компьютеров и рабочих площадей. Года два тому назад
Федора явилась в «Феникс» наниматься на службу. Но карьера детективного агента
не удалась, зато начальник женился на подчиненной, поселил ту в красивой
квартире, велел сидеть дома и жарить блинчики. Но надо знать Федьку: больше
всего на свете она ненавидит тесто и все, что связано с приготовлением пищи.
Через год, продав пару золотых колечек, она открыла «Шерлок». Муж был
категорически против, никакой помощи не оказал, и дело у них чуть было не дошло
до драки. Но потом оба пришли к консенсусу, и Федора принялась самостоятельно
выплывать в море трудного бизнеса. Теперь ее основная задача – добиться успеха
и утереть нос супругу. Но, к сожалению, работодатели до сих пор обходят ее офис
стороной. Я бы с удовольствием работала у нее, но Федька пока не может платить
даже ерундовую зарплату.
– Слышь, Федька, – повторила я, – заказ есть.
– Какой? – спокойно спросила подруга.
Я быстренько изложила суть.
– Извини, – ответила сыщица, – не могу.
– Это почему, тебе не нужны шесть тысяч баксов?!
– Кто ж откажется, – вздохнула Федора, – но вот
беда, позавчера пришел первый клиент, оплатил услуги, и я работаю по его делу.
– Возьми два дела.
– Мне одной не справиться.
Я растерянно молчала.
– Слышь, Лампа, – защебетала Федька, – а ты сама
возьмись, опять же деньжонок заработаешь.
– Я?!
– Ты.
– Но я не умею…
– Ой, ой, ой, – воскликнула Федора, – ну-ка давай
припомним, кто нашел Танюшку Митепаш
[5]. И потом, вспомни,
сколько ты еще мне рассказывала, а? Да у тебя дар, зря, что ли, зазываю
работать к себе начальником оперативного отдела? Брось свою идиотскую
преподавательскую деятельность, хватит гнить в школе за двести рублей в месяц!
Конечно, сейчас у меня бесплатная работа, но потом-то деньги рекой польются.
Извини, мне некогда.
В ухо полетели гудки. Я растерянно положила трубку. В словах
подруги есть резон, но мне сейчас недосуг думать на тему о занятиях частным
сыском, пора нестись в школу.
Не успела я влететь в здание, как директриса Анна
Евгеньевна, монументальная тетка, по виду смахивающая на одну из колонн
Большого театра, крикнула:
– Романова, зайдите в кабинет.
Я поплелась на зов.
– Имейте в виду, Евлампия Андреевна, – пророкотала
начальница, – у нас тут не частная лавочка. Почему вы вчера пропустили
педсовет?
– Но у меня был свободный день! И потом, извините, я думала,
он сегодня.
Директриса выпрямилась во весь свой гренадерский рост.
Интересно, почему она при объеме талии около полутора метров всегда носит
обтягивающие кофточки угрожающе-красного цвета? Может, просто не способна найти
в магазинах нужный размер нормального цвета? Или хочет выглядеть устрашающе,
чтобы дети не пытались с ней спорить? Правда, вступать в пререкания с Анной
Евгеньевной невозможно. Стоит ей возразить, как дама насупливает брови и
принимается орать, да так громко, что труба, от звука которой, как известно,
пали стены Иерихона, ей и в подметки не годится. С родителями мадам хоть
немного сдерживается, но педагогам и детям достается от нее по полной
программе. Анна Евгеньевна словесник, и, следует отметить, она великолепно
знакома со всем многообразием могучей русской лексики. Переругать даму способен
только учитель труда, вечно пьяненький Иван Михайлович, остальные даже и не
пытаются.
Кирюшка и Лизавета ходят в самую обычную школу,
расположенную в Дегтярном переулке. Никаких денег мы с Катей за обучение не
платим. Тамошняя директриса, очень приятная активная тетка, ухитрилась создать
отличный коллектив. У педагогов начисто отсутствует злобность и педагогическая
вредность. Если пройти по коридорам здания во время занятий, то из-за дверей не
доносится никаких звуков, кроме спокойной речи учителей и детского смеха. И
потом, мне кажется, что очень точно об атмосфере в школе рассказывают те
прозвища, которые дети дают педагогам. Кирюшкину классную кличут – Милочка, а
директрису они зовут – Булочка, физик у них Ньютоша, учительница английского
языка – Олюня, а русичка – Лиленька…
В той школе, где сейчас работаю я, все иначе. Химика тут
обзывают Ядовитой Жабой, немка у них Сволочной Гутен Морген, а географ просто
Кретин.
– Имейте в виду, – зудела директриса, – в стране
безработица, а вы, между прочим, регулярно получаете зарплату. Если не желаете
преподавать, так и скажите, возьмем другую…
– Хорошо.
– Что хорошо? – удивилась, багровея от злобы,
начальница. – Что хорошего вы усмотрели в своем прогуле важного
мероприятия, направленного на…
– Хорошо, я увольняюсь.
– Но это невозможно, – взвизгнула Анна
Евгеньевна, – в середине учебного года!
– Вы же сами сказали только что: «Если не желаете
преподавать…» Так вот, я не хочу!
– Не имеете права! – заорала баба. – Не дам вам
трудовую книжку.
Я пожала плечами:
– Подумаешь!
– Вас никуда не возьмут на работу без документов.
– Ерунда, куплю в метро новую книжку.
– Зарплату не получите!
– Ну и черт с ней, – заявила я и двинулась к выходу.
– Романова! – прогремела дама.
Я притормозила и ответила:
