– Чего же тут стыдного? – удивилась я. – Наоборот,
в стране СПИД, очень хорошо, что покупают презервативы, может, уберегутся от
болезни.
– Мне не десять лет, а семнадцать, – тихо ответила
девушка.
– Я в твоем возрасте думала только об учебе, – отрезала
бабка.
– Видать, хорошо выучилась, коли у метро аспирином
торгуешь, – вздохнул дед, роясь в сумке, – а ты, детка, не тушуйся,
все люди на свет из одного места явились, и бабку эту тоже не пальцем папа с
мамой делали.
– Что вы себе позволяете?! – взвизгнула старуха.
– Нет, это вы себе слишком много позволили, – парировал
дедуся, – товар без рецепта, вот и торгуй молча. Попросят чего
недозволенное, тогда и возмущайся, а стыдить покупателя права не имеешь,
отпусти ей живо то, что просит.
– В этом возрасте, – долдонила бабка, – в этом
возрасте…
– Вот ведь зануда, прости господи, – в сердцах
воскликнул дедушка, – а в каком возрасте с мужиком спать? В твоем? Самое
время сейчас!
– Какой размер? – буркнула бабка, понимая, что
посетители, неожиданно сплотившись, дали ей отпор.
– Они разные бывают? – совсем сконфузилась девушка.
Старуха открыла рот, чтобы сказать очередную гадость, да так
и застыла, потому что в павильончик впорхнуло небесное создание, девица лет
двадцати. Вошедшая была в длинной, в пол, норковой шубке, красиво переливавшейся
в электрическом свете. Девушка расстегнула застежки, и мы увидели, что под
манто на ней надета крохотная кожаная юбчонка, открывавшая молодые, крепкие
коленки, и узенький свитерок-лапша, обтягивающий весьма аппетитный бюст,
примерно третьего размера. Красавица тряхнула белокурыми локонами, хлопнула
синими веками, открыла ярко-красный ротик и обиженно пропела:
– Кисик! Ну разве можно так долго! Твой зайчик устал сидеть
в машине.
Я невольно обернулась, но в павильончике никого, кроме
прежних действующих лиц, не наблюдалось.
– Зайчик хочет на диванчик, зайчик мечтает о кофе с
коньячком, – ныла девица, суча уходящими в бесконечность ногами, обутыми в
слишком тонкие для нынешнего ноября сапоги.
– Сейчас, моя дорогая, – ласково ответил дедок. –
Колюнчик уже идет, он покупал зайчику витаминчик, чтобы зайчик был веселый и
здоровый…
Теперь челюсть отвисла и у нас с девчонкой. У этого мухомора
молодая и красивая любовница?
– Купи гематогенчик, – капризничал зайчик, – люблю
гематогенчик.
– Иди в машину, – велел дедуся, подошел к окошку и
спросил у нас: – Разрешите взять гематоген без очереди?
– К-к-конечно, – прозаикалась девчонка.
Провизорша дернула ящик, тот неожиданно вырвался из гнезда и
шлепнулся на пол.
– Вот беда! – воскликнула бабка. – Не согнусь ведь
подобрать.
– А ну пусти, – велел дед, легко нырнул под прилавок,
ловко покидал бумажные и фольговые упаковки на место, всунул ящик в стенку,
вылез назад и сказал: – Слышь, бабка…
– Да? – отмерла провизорша. – Чего?
– Того! – передразнил дед, платя за гематоген. –
Рано рассыпалась. Так и быть, научу, как жить. Есть такая целительница Гема
Даутова, сеансы дает, вот найди где и сходи.
– Зачем? – удивилась старуха.
– Затем. Я тоже два года тому назад еле шевелился, а потом,
спасибо, друзья надоумили… Сбегал пару раз к ней, и все, теперь только с виду
мухомор, а внутри молодой, белый и пушистый… Пиши фамилию с именем, да не
перепутай, карга, они у нее трудные – Гема Даутова.
– Где ж ее искать? – воскликнула бабка, шкрябая ручкой
по бумаге.
– Позавчера в Светлогорске работала, может, скоро в столицу
вернется. Да журнал «Досуг» покупай, или газеты такие есть – «Третий глаз» и
«Тайная власть», они рекламу дают, – посоветовал дед и, легко подхватив
тяжело набитую сумку, вышел из аптеки.
Забыв про спазган, я рванулась за ним, но, поскользнувшись,
чуть не упала, а когда вылетела на улицу, старик уже усаживался в весьма
побитые «Жигули».
– Кисик, – заорала я, – погодите!
– Что тебе? – удивился дед.
– Почему вы решили, что Гема Даутова выступает в
Светлогорске? И где этот город?
Дедок вздохнул.
– Светлогорск под Уфой, а информация от радио, оно у меня в
машине все время работает. А что, тоже хочешь здоровье поправить? Давай-давай.
Хорошо. Только имей в виду, лучше подождать, пока она опять в Москву вернется.
– Почему?
– Да я решил на «подзаводку» в Светлогорск слетать, два часа
всего лету, думал, за день управлюсь. Утром прибуду, на сеанс схожу, а ночным
рейсом назад. Ан нет, облом вышел. Прилетел сегодня, а Даутова сеанс отменила,
пришлось несолоно хлебавши домой возвращаться. С работы лишь на один денек и
отпросился. А она только завтра вечером работать будет.
Хлопнув дверцей, он завел мотор и исчез, подняв фонтан
грязных брызг. Я пошла к метро. Наверное, за рекламу заплатили заранее, вот ее
и гоняют по радиостанциям, вводя народ в заблуждение.
Глава 16
Домой я влетела ровно в пять, запыхавшаяся и потная. Но
мастер не спешил, часы пробили семь, когда раздался звонок.
Я открыла дверь, увидела мужика лет тридцати пяти, щуплого и
белобрысого.
– Иван, – представился он, – мастер по оклейке
первого класса. Где у вас можно переодеться и руки помыть?
– В ванной, – ответила я и пошла на кухню, чистить
картошку к ужину. Ну скажите, пожалуйста, можно ли оклеивать первый класс? Но в
конце концов, все равно, как он говорит, лишь бы выполнил хорошо работу.
Сегодня никто не появится дома раньше десяти вечера. У Сережки встреча с
заказчиком, Юлечка поехала брать интервью к какому-то деятелю искусства,
Катерина, как всегда, в больнице, Кирюшка на тренировке, а Лизавета занимается
английским.
Справившись с картошкой, я решила посмотреть, как
продвигается оклейка двери, и обнаружила, что мастера возле нее нет, а из
ванной доносится плеск.
Я постучала в дверь.
– Да, – отозвался Иван.
– Вы душ принимаете?
Шпингалет щелкнул, Иван вышел.
– Нет, конечно, руки мыл. Разве можно грязными лапами
материал хватать? Разводы появятся. Чистые ладони нужны.
– Хорошо, – вздохнула я, – начинайте, а то уже
полвосьмого, скоро мои с работы явятся, мне не хочется, чтобы при детях сильно
клеем пахло!
