– Есть бог на свете! Мне тебя господь послал. Слушай, детка,
я знаю, за что убили моего Алика, знаю – кто, вернее, предполагаю, кто нанял
убийцу, потому что сама личность, задумавшая гнусное дело, не станет мараться…
У меня есть доказательства!
Внезапно я увидела прежнюю Настену.
– Тогда надо срочно идти в милицию! – воскликнула я.
Настена сморщилась.
– Они уже здесь были, топтались в ботинках по ковру.
Представляешь, один подошел к роялю и сказал, что умеет играть, а после
исполнил «Собачий вальс». Умеет играть! Да сам Рихтер всегда говорил: «Я только
ученик возле клавиш…»
Она брезгливо поджала губы. Я вздохнула, снобизм
преподавателей консерватории известен далеко за ее пределами. Мало в каком
учебном заведении так делят людей на своих и чужих. Нет, в стенах здания, где
воспитывают всемирно известных музыкантов, нет места грубости. Я представляю,
как Настена разговаривала с ментами: очень вежливо, подчеркнуто демократично, любезно,
скорей всего предложила им чай или кофе, может, даже рюмочку… хотя, наверное,
не в этом случае… Но откровенной быть она с ними не хотела, вот со мной –
другое дело, я ведь своя.
– В соседнем подъезде, – тем временем продолжала
Настя, – поселился «новый русский», очень богатый, вот у милиционеров и
сложилась версия, что убить хотели его, просто перепутали подъезды. Этот богач
похож на Алика, худощавый, высокий и тоже в очках! Трагическая случайность, по
их мнению. По-моему, они закрыли дело, не открыв его, но я знаю правду, только
какой смысл рассказывать ее подобным людям? Нет, они уже все решили заранее…
Спишут в архив… Представь, мне тело не отдают!
– Почему?
– Говорят, оно им для чего-то нужно, – тихо ответила
Настя, – вот стараюсь не думать зачем, а перед глазами все равно стоит
Аличек, разделанный, как говядина на рынке.
– Не надо, – резко сказала я, – дайте мне телефон.
– Зачем?
– Дайте.
Настя протянула трубку. Я набрала рабочий номер Володи
Костина. Сначала никто долго не подходил, потом запыхавшийся голос ответил:
– Панкратов.
Я слегка удивилась, многих Вовкиных коллег хорошо знаю.
Кое-кто бывал у нас дома, кое-кого я видела в кабинете у майора, но эту фамилию
слышу впервые.
– Можно Костина?
– Отсутствует.
– Простите, нет ли Селезнева или Юрова?
– Все в городе.
– А когда будут?
– Справок не даем, звоните завтра, – буркнул незнакомый
мужик и бросил трубку.
Очень странно, в особенности если вспомнить, что последние
дни Вовка не появляется дома. Обычно стоит ему хлопнуть дверью своей квартиры,
как Рейчел, обожающая майора, начинает нервно скрести лапами порог… Да и Вовка
моментально, переодевшись, прилетает к нам, он не любит одиночества. Интересно,
куда он подевался? Завел даму сердца или так занят на работе? Вообще у них
частенько случаются авралы. У Костина в кабинете есть раскладушка, где майор
может покемарить часок-другой…
– Куда ты звонишь? – прошелестела Настя.
– У меня есть приятель, майор, служит в МВД, очень хороший
человек.
– Нет, – четко сказала Настя, – никогда, ни за что
не стану иметь дела с людьми в синей форме.
– Но почему? К вам, наверное, приходили из местного
отделения, в районе встречаются не слишком опытные, грубоватые сотрудники, и
Володя…
– Нет!!!
– Почему?
– Алика не вернуть! – всхлипнула Настя.
– Но вы же сказали, будто знаете, кто его заказал!
Радзинская кивнула.
– И не хотите, чтобы его наказали?
Настена судорожно вздохнула:
– Деточка, ты знаешь, какая история произошла с моим мужем?
Почему я воспитывала Алика одна?
– Нет, да и откуда бы…
Настя опять вздохнула.
– Мой муж, Сергей Радзинский, был почти в два раза меня
старше. Когда мы женились, потребовалось специальное разрешение от моих
родителей, которое они мне с радостью тут же дали, потому что лучшего зятя, чем
Сереженька, просто не представляли… Но прожили мы всего полгода… Алика я родила
уже после похорон… У мужа был диабет, однажды на улице Горького, совсем
недалеко от дома, возле магазина «Диета» с ним приключилась кома. Сергей упал,
потерял сознание, приехала милиция, решили, будто он пьян, и свезли его в
вытрезвитель.
Там Радзинского облили ледяной водой из шланга, а когда он,
временно придя в себя, попытался объяснить милиционерам истинное положение
вещей, бравые сержанты попросту избили «алкоголика» дубинками… Врач появился
только тогда, когда легавые увидели, что «пьяница» не дышит.
– Они убили его, – рассказывала Настя, – но мы
ничего не сумели доказать. Тело потихоньку отправили в морг. Неделю я искала
мужа…
Женщина замолчала, у меня тоже все аргументы застряли в
глотке.
– Никогда не обращусь ни к кому, кто имеет на плечах
погоны, – бормотала Настя, – нет, я дам сейчас тебе почитать эти
бумаги… Раз занимаешься частным сыском, подскажешь, как поступить… Вот сейчас,
знаю, знаю, куда Аличек папочку прятал…
Она легко поднялась и убежала, я осталась сидеть в мрачной
комнате, где странным образом стояли одновременно холод и духота. Послышался
скрип, потом звук отодвигаемой мебели, затем на пороге появилась растерянная
Настя.
– Документов-то нет!
– Куда же они подевались?
– Понятия не имею, – пожала плечами Радзинская, –
но ты устраивайся поудобней, я читала бумаги и великолепно помню суть.
Глава 20
Алик Радзинский влюбился в Ниночку Арбени в первый же день
учебы в консерватории. Увидал пушистое облачко светлых волос, глаза-незабудки,
хрупкую фигурку и пропал. Подойти к «предмету страсти нежной», позвать в кино
или театр Алик стеснялся. Он был близорук, в некрасивых очках, долговязый,
слегка сутулый, – словом, далеко не красавец, вот и комплексовал по поводу
своей внешности. Ниночка казалась ему недосягаемой, невероятной красавицей,
безумно талантливой и умной. Алик вздыхал издали, боясь, что кто-нибудь из
языкастых студентов поймет, в чем дело, и начнет над ним подтрунивать.
Но, очевидно, он отлично маскировался, потому что никому,
включая саму Ниночку, в голову ничего не пришло. Алик все собирался с духом,
все выжидал удобного момента, чтобы намекнуть на свои чувства, и дождался.
Обожаемая женщина вышла замуж за другого.
