— Алло! Справочное? У телефона комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Мне нужно срочно узнать, какому абоненту принадлежит номер сорок два — тридцать восемь. Последняя цифра под вопросом. Будьте так любезны, позвоните мне сюда…
— А теперь, — сказал он Пернелю, — я с удовольствием выпил бы стакан пива.
— Вы уверены, что больше ничего не знаете о месье Луи?
Пернель колебался, отдавая себе отчет в том, что дело принимает серьезный оборот.
— Лично я его не знаю. Только вижу в баре. Случается, в отсутствие Жюстена обслуживаю его я, и мы перекидываемся несколькими словами о погоде.
— Его никто не сопровождает?
— Редко. Несколько раз я видел его с молоденькими мальчиками. Я даже подумал, не интересуется ли он этим…
— Вы не знаете его фамилию, адрес?
— Его всегда называют месье Луи, причем с явным уважением. Думаю, живет он где-нибудь поблизости, потому что никогда не приезжает на машине.
Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
— Комиссар Мегрэ? Кажется, я могу дать вам справку, которая вас интересует, — говорила девушка из справочного. — Абонент сорок два — тридцать восемь полгода назад временно отключил телефон из-за отъезда за границу. Владелец номера сорок два — тридцать восемь — Фернан Барийар, адрес…
Комиссар знал продолжение. Речь шла о представителе фирмы, изготовляющей роскошные коробки и футляры. Он жил на той же лестничной площадке, что и Пальмари.
— Благодарю вас, мадемуазель.
— Дать вам предыдущие номера?
— Дайте на всякий случай…
Предыдущие фамилии и адреса были ему неизвестны.
Мегрэ грузно поднялся, отяжелев от жары и утомительного дня.
— Подумайте о том, что я вам сказал, Пернель. Теперь, когда вы ни от кого не зависите, приобрели ресторан, который дает неплохой доход, было бы досадно иметь неприятности. Не так ли? Я думаю, что скоро увижу вас. Мой совет: не распространяйтесь о нашей беседе. Такой товар, как роскошные упаковки, вам ничего не говорит?
Новый владелец «Золотого бутона» посмотрел на него с Удивлением.
— Не понимаю.
— Некоторые картонажники специализируются на коробках для шоколада, рожках для драже и так далее.
Так вот, к этим «и так далее» можно причислить коробки, которые используют ювелиры вместо футляров.
Он опустился по темной и не очень чистой лестнице, пересек ресторан, где теперь в углу сидела какая-то пара, а у другого столика ужинали четверо.
Поднялся по улице до табачной лавочки с баром и заметил Лапуэнта, который мирно потягивал аперитив, а в углу сидел месье Луи и читал вечернюю газету. Ни тот, ни другой его не заметили, и несколько минут спустя комиссар сел в такси.
— Улица Акаций, на углу улицы Триумфальной арки.
В воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения, и Мегрэ чувствовал, что рубашка у него прилипла к телу.
В такси он, кажется, дремал и, вероятно, дремал на самом деле, потому что вздрогнул, когда шофер объявил:
— Приехали, месье.
Мегрэ поднял голову и посмотрел снизу вверх на дом из красного кирпича, с окнами, обрамленными белым камнем. На лифте он поднялся до пятого этажа и по привычке чуть не позвонил у двери налево.
У дверей направо его заставили некоторое время подождать, и та же самая блондинка, которую он расспрашивал после обеда, наконец открыла ему дверь.
— Опять вы! — залепетала она с удивлением. — Мы с мужем сейчас ужинаем.
— Я хотел бы сказать ему несколько слов.
— Входите!
Гостиная была похожа на ту, что он видел в квартире напротив, но не такая роскошная, с более скромным ковром. Из гостиной дверь вела не в каморку, как у Пальмари, а в буржуазную столовую с мебелью в деревенском стиле.
— Это комиссар Мегрэ, Фернан.
Мужчина лет сорока тоже встал с салфеткой в руке.
Он был без пиджака, в рубашке с распахнутым воротом.
— Весьма польщен, — прошептал он, глядя то на жену, то на гостя.
— Комиссар уже приходил сегодня днем. Я не успела сказать тебе об этом. По случаю убийства этого жильца он обошел весь дом, звонил у каждой двери.
— Продолжайте ужинать, — сказал Мегрэ, — я не тороплюсь.
На столе стояла жареная телятина и лапша в томате.
Они, не без некоторого смущения, сели на свои места, а комиссар занял место в конце стола.
— Вы ведь выпьете стаканчик вина?
Графин с белым вином, только что из холодильника, так аппетитно запотел, что Мегрэ не стал сопротивляться. И хорошо сделал, потому что это было легкое вино из Сансера, которое конечно же купили не в бакалейной лавке.
Наступило неловкое молчание, когда Барийары снова принялись за еду под рассеянным взглядом своего гостя.
— Все, что я могла сказать комиссару, это то, что мы не знакомы с Пальмари. Я-то никогда его и не видела и еще сегодня утром не знала его фамилии. Что до его жены…
Ее муж был красивым мужчиной, стройным и мускулистым, он, должно быть, пользовался успехом у женщин. Его усы подчеркивали чувственные губы, безупречные зубы, открывавшиеся даже тогда, когда он чуть-чуть улыбался.
— А ты их знаешь?
— Нет. Но пусть говорит комиссар. Я вас слушаю, господин Мегрэ.
В его словах чувствовались ирония и чуть заметная агрессивность. Это был уверенный в себе красавец-самец, охотно вступающий в спор, не сомневающийся ни в своей силе, ни в своем обаянии.
— Заканчивайте сначала обед. Где вы сегодня побывали?
— В квартале Лила.
— На машине?
— Ясно, на машине. У меня «Пежо-404», я им очень Доволен, эта модель престижна. А в моем деле это очень важно.
— Я полагаю, вы возите с собой чемодан с образцами товаров?
— Конечно, как и все мои коллеги.
— Когда вы поужинаете, я попрошу вас показать мне его.
— Это любопытство довольно неожиданно, не правда ли?
— Смотря с какой точки зрения.
— Можно спросить вас, обращались ли вы с подобными просьбами на других этажах?
— Пока нет, месье Барийар. Добавлю, что вы имеете право не откликаться на мою просьбу. Тогда мне придется позвонить одному симпатичному следователю, который пришлет сюда с курьером мандат на обыск, а в случае надобности и на арест. Может, вы предпочитаете, чтобы мы продолжили разговор на набережной Орфевр?
Мегрэ заметил, что выражение лица его собеседника резко изменилось. Женщина же вообще вытаращила глаза, удивленная неожиданной резкостью обоих мужчин.
Она положила руку на ладонь мужа и спросила:
