– Естественно, отразится: сами подумайте, могут с
гнилого дерева сладкие яблочки упасть? Весь ваш токсикоз, повышенное давление и
запор младенцу боком выйдут. Родится больной.
– Делать-то чего? – растерянно спросила самая
молоденькая.
– Мне тоже плохо было, зато потом люди надоумили, что
нужно отваривать по маленькому кусочку желудка беременной ослицы и пить воду.
Мясо съедать на ночь. Три-четыре процедуры, и все. Я, например, про все недуги
позабыла, и мой малыш, в отличие от ваших, родится здоровым.
– А где его берут, желудок этот? – робко
поинтересовалась молоденькая.
– Мне из Средней Азии присылают, самый лучший, вот
только что поезд встретила, десять порций получила. Дорогой только, зараза,
одна доза сто баксов, но ради здоровья сына я на все согласна. Хотя мне уже
этот желудок и ни к чему, рожать не сегодня-завтра, да и не болит ничего. Но
все равно купила, в морозильник суну, а потом подругам раздам, когда беременеть
надумают!
Воцарилось молчание. Потом рыжая девушка, сидевшая у самого
кабинета, попросила:
– Если вам ни к чему, продайте мне, а? Вот триста
долларов. Трех порций достаточно?
– Конечно, много даже, и одной хватит!
– А мне одну можно? – подала голос брюнетка из
угла. – Только сто баксов с собой.
– Сейчас мужу позвоню, – оживилась третья, –
он мне оставшееся купит.
– Почему это все тебе? – окрысилась блондинка с
золотым зубом. – Я тоже хочу здорового ребенка!
Торговка зашуршала пакетами, вытащила наружу нечто, страшно
напоминавшее по виду коровий рубец, и получила от покупательниц в общей
сложности тысячу долларов. Надюша только вздохнула, увидав, как беременная прячет
зеленые бумажки.
Гинеколог осмотрел Надежду и велел сдать кровь на анализ.
Каково же было ее удивление, когда на следующее утро в очереди к кабинету, где
брали кровь, она опять увидела двух баб, тех самых, что вчера сидели к
гинекологу… И опять одна, жалуясь на отвратительное самочувствие, «завела» всех
на разговор о болячках, а другая принялась торговать ослиным желудком. Но самое
удивительное было не это, бойкие бабы были уже не беременными, от их огромных
животов ничего не осталось, и обе нацепили на стройные бедра узенькие
джинсики-стрейч.
Надюша мигом смекнула, в чем дело, и пришла в полный
восторг. Сразу из поликлиники она отправилась в мясной магазин, отдала сорок
рублей за килограмм рубца и предложила Нине работать на пару, но медсестра
побоялась дурить народ. Тогда Надюша взяла в напарницы другую девушку, и
синдикат «целителей» заработал на полную мощь.
– Они иногда по тысяче долларов в день имели, –
вздыхала Ниночка. – Надюшка оделась, ремонт сделала, мебель купила,
отдыхать съездила… И вот бац – умерла. И все из-за денег. Кабы не жуткие
тысячи, что у нее в руках оказались, не погибла бы моя подруга.
– При чем тут деньги?
– Ну как же? – удивилась Нина. – Надьку током
убило. Машину она посудомоечную купила, автоматическую. По мне, так совершенно
ненужная вещь. Ладно стиральная: белье тяжело руками ворочать, а тарелки –
тьфу!
Вот тут милейшая Ниночка не права. Прибор, превращающий
грязные, жирные кастрюльки в скрипящие от чистоты предметы, – великолепная
вещь, и я давно хочу купить такую штуку.
– Да и посуды у нее никакой, – пожимала плечами
Нина, – ну сколько там грязи у одинокой бабы наберется… Но она захотела
агрегатик, купила и умерла!
– Отчего?
– Говорю же, током дернуло, – шмыгнула носом
Нина, – у нас в доме проводка старая, «земли» нет. Раньше, когда у народа
только холодильники и телевизоры стояли, еще куда ни шло. А теперь у всех чего
только не завелось! Вон у Федотовых из четырнадцатой – чисто магазин бытовой
техники. Да и у Надьки полна коробочка была: тостер, ростер, СВЧ-печка, гриль,
даже ножеточка – и та от тока работала, и консервный нож электрический, и тесак
для мяса… Иногда вечером у нас лампы таким желтым светом горят… В общем,
перегрузка вышла. Надя подошла к посудомойке и небось мокрыми руками включила…
Ну ее и долбануло до смерти. Так и нашли возле машины.
Тут до глупой Ниночки дошло, что она беседует с
представителем милиции, и девушка добавила:
– Да вы небось лучше меня все знаете.
Я проигнорировала последнее замечание и спросила:
– Расскажите о ее взаимоотношениях с Владимиром
Костиным.
– С кем? – изумилась Нина.
– У Надежды был роман с Владимиром Костиным, и вы, как
близкая подруга, не могли не знать этого. Скажите, он в конце августа часто
бывал у нее?
Нина поджала губы.
– Не видела такого, у нее вообще мужиков не было с
весны.
– Да? А муж? Она же замужем?
– Кто, – удивилась Нина, – кто замужем?
– Надя.
– Что вы, – отмахнулась девушка, – неправда
это. Она хотела, конечно, супруга-то иметь, но ничего не получилось! Ухаживать
– ухаживали, а под венец не вели. Кто вам про мужа наболтал?
– Да вот, нашлись люди, говорили, якобы он
шофер-дальнобойщик…
– Ой, это ее со мной перепутали, – отозвалась
Нина, – мой муженек фуры гоняет. Сейчас в Хельсинки отправился. А у Надьки
никого, одна-одинешенька. Хотя, если бы захотела, мигом в загс побежала,
охотников много было.
– Значит, никакого кавалера по имени Владимир Костин у
нее не было?
– Нет, я бы знала. Она вообще 28 августа отдыхать
уехала и вернулась только за день до смерти.
– Куда ездила?
Нина задумалась.
– Сейчас покажу.
Она на секунду вышла из комнаты и вернулась, держа в руках
черную майку с надписью «Афины».
– Во, где такой город?
– В Греции.
– Вот туда она и ездила.
– Вы точно знаете?
– Конечно, у Надьки от меня тайн не было, –
обиделась Нина. – Вернулась загорелая, веселая…
