– Это я вижу, – нехорошо ухмыляясь, произнес
мужик, оглядывая початую бутылку коньяка и растерянного Антона, – понимаю,
картина «Не ждали», но познакомиться не мешает, Костин.
И он протянул Селиванову широкую, крепкую ладонь. Антон
машинально пожал протянутую руку, отметив, что у мента сильное рукопожатие.
Соня заметалась по кухне, хватаясь одновременно за чайник, кастрюльку и
сковородку.
– Сейчас, сейчас, быстренько яичницу сварганю.
– Не надо, – продолжал усмехаться нежданный
гость. – Я просто ехал мимо, дай, думаю, погляжу, чем ты занимаешься. Ну,
до вечера, дорогая.
Не успел мент выйти за порог, как Соня рухнула на табуретку
и зашлась в рыданиях.
– Боже, – стонала она, – боже! Теперь он меня
убьет, приедет вечером и зарежет! О господи! Что делать?
– Не рыдай, – поморщился Антон, – лучше
собирайся потихоньку и поедем ко мне. Поживешь недельку-другую спокойно, а там
придумаем, как лучше поступить.
– Нет, нет, – лихорадочно бормотала Соня, –
нет, мне на работу пора, хозяин уволит!
Она забегала по квартире, лихорадочно одеваясь. Антон тяжело
вздохнул.
– Ну, и куда ты с такой мордой двинешься? Покупатели
разбегутся от ужаса.
Соня глянула в зеркало и тут же разрыдалась. Селиванов
принялся устраивать дела. Сначала позвонил в цветочный магазин и наврал
директору, что является врачом «Скорой помощи», которая увозит гражданку
Репнину в больницу с приступом холецистита. Затем сказал Софье:
– Давай умывайся, складывай шмотки, я сейчас съезжу в
контору, а через два часа вернусь за тобой, чтобы была полностью готова.
Но примерно через час Соня позвонила ему на мобильный и
веселым голосом сообщила:
– Слышь, Тоша, спасибо. Ко мне приехала Машка
Соломатина, ночевать остается. Давай перенесем переезд на завтра, хорошо?
Селиванов знал, что Маша Соломатина, школьная подруга Сони,
девушка серьезная, учится в институте физкультуры и спорта, увлекается восточными
единоборствами… И вообще, при росте метр семьдесят пять Машка весит почти сто
килограммов. Причем в ее теле нет ни капли жира, оно состоит целиком из литых
мышц. Такая девушка сумеет справиться сразу с тремя майорами.
– Отлично, – повеселел Антон, – но утром,
ровно в девять, сиди у чемодана в прихожей.
Однако назавтра дверь ему никто не открыл, и подозревавший
самое ужасное Селиванов кинулся в милицию.
Дальше события завертелись колесом. Сначала с Костиным
просто дружески побеседовали. Володя спокойно подтвердил: да, с Соней Репниной
знаком, более того, их связывали одно время очень близкие отношения, но они
расстались. И он не ревновал Соню, не бил ее и никогда не встречался с
Селивановым. Тут же в кабинет привели Антона, который мигом подтвердил: именно
этот человек приходил вчера к Репниной. Но Костин стоял на своем: не был у
Сони, и точка. И вообще, у него есть другая женщина, с которой он провел
последние три дня безотлучно. Как раз получил отгулы за сверхурочную работу.
Майор назвал ее имя – Надежда Колесникова.
Опросили и ее, но девушка только пожимала плечами. Знать
ничего про Костина не знает, даже не слышала про человека с такой фамилией.
Следователю ситуация перестала нравиться, он запросил ордер на обыск, и в
багажнике «Жигулей» Володи обнаружился кухонный нож, угрожающе длинный и
острый.
Инструмент мясника был вымыт, но в том месте, где рукоятка
присоединяется к лезвию, нашлись частички крови, и экспертиза четко указала:
именно этим орудием и была зарезана несчастная Соня Репнина.
Костин не смог внятно объяснить, откуда в его автомобиле
взялся сей жуткий предмет, и следователь заключил коллегу под стражу. В
следственной части Бутырки, где майора хорошо знают, к нему отнеслись не как к
обычному нарушителю закона, дали позвонить и определили в пятиместную камеру не
с урками, а с людьми, совершившими экономические преступления. Собственно
говоря, это все, что знал Слава.
– Устрой мне с ним свидание! – потребовала я.
Рожков развел руками.
– Встречи с человеком, по делу которого еще идет работа,
запрещены. Получить свидание можно только по специальному разрешению
следователя.
– Ну, и в чем проблема? – удивилась я. –
Быстренько напиши нужную бумажку.
– Не могу!
– Почему?
– Дело-то не я веду.
– Да ну?
– Конечно, мы же коллеги и близкие приятели.
– А кому передали дело?
Славка тяжело вздохнул, повозил стаканчик с остывшей бурдой
по столику и сказал:
– Федьке Селезневу, жуткой гниде, уж поверь, хуже
варианта не придумать. Кстати, у тебя паспорт с собой?
– Да, а зачем он тебе?
– Поедем в Бутырку.
– Так ты же говорил, что не можешь устроить свидание!
– Законным путем – нет.
– Тогда как?
– Нормальные герои всегда идут в обход, – ответил
Славка. – Поехали, только сначала давай кой-чего купим.
В отделе кулинарии он приобрел копченый куриный окорочок,
три пирожка с мясом, потом в гастрономе взял небольшой пакетик сока, сыр,
нарезанный тонкими ломтиками, пять пачек сигарет, с десяток пакетиков «Нескафе»
и стограммовую упаковку сахара. Потом он засунул покупки в мою не слишком
объемистую сумочку.
– Эй, эй, – рассердилась я, – что за
глупости! Мне не нужны продукты…
– Это не тебе, – пояснил Славка, – Володьку
покормишь. Передачи-то ему еще не дают, небось голодный сидит!
– Нам ему передачи надо носить? – спохватилась
я. – Какие?
– Обычные, – сообщил приятель, – раз в месяц
продукты тридцать килограмм, вещи, лекарства… Еще можно притащить телик, радио,
холодильник, таз и ведро.
– Ведро зачем?
– Стирать. Да, еще кипятильники, желательно побольше,
штук десять сразу, они в тюрьме все время перегорают. Ну и, естественно,
сигареты. Какие попроще, «Приму», допустим, блоков восемь.
– Он столько не выкурит!
– Сигареты в тюрьме валюта, вместо денег ходят, хотя
там и всемирный эквивалент любят, желательно зеленый. Кстати, на, спрячь в
лифчик.
И он протянул мне странную тугую трубочку, запаянную в кусок
от полиэтиленового пакета.
– Что это?
