– Конечно, – с жаром воскликнула я, –
всенепременно, для его же пользы. Представляете, что выйдет, если приемные
родители ему ничего про биологическую мать не рассказали?!
– Что? – хором спросили женщины.
– Гемофилия-то в любой момент может открыться, а
простому врачу откуда про нее знать? Так и погибнет мужчина…
Наверное, окажись слушательницы выпускницами медицинского
института, они бы живо поймали меня, честно говоря, я несла жуткую чушь. В
справочнике «Патология», который стоял на полке в Катюшкиной комнате, о
гемофилии нашлась только пара строк. Всю остальную информацию я выдумала. Но у
Татьяны Сергеевны и Анны Михайловны за плечами не было высшего образования.
Женщины переглянулись, и старуха сказала:
– Сорок лет прошло, может, уж и умер давно, Жанночка и
Игорь еще когда съехали…
– Кто? – насторожилась я.
Анна Михайловна вытащила из кармана халата носовой платок и
трубно высморкалась.
– Жанна и Игорь, мои соседи по коммуналке, мы в
шестидесятом в одной квартире жили. Как-то раз прихожу домой, а Жанночка
слезами заливается, прямо черная вся.
Жили соседи дружно, никаких склок не затевали, и Анна
искренне испугалась:
– Что случилось?
– Костик умер, утром!
Соседка чуть не упала. Примерно две недели тому назад у
Жанночки родился сынок, названный Константином. В понедельник ее с мальчиком
привезли домой…
– Как же, – забормотала Анна Михайловна, –
как вышло?
– Инсульт случился, – рыдала Жанна.
– У такого крошки? – не поверила Аня.
– Сказали, дефект развился, – всхлипывала
Жанна, – кавернома сосуда, в таком возрасте у одного на миллион
встречается. Ну почему, почему именно со мной это случилось, за что? Скажи,
Анюта!
Не найдя слов, директриса ушла к себе. Ей было до боли жаль
Жанну. А та, потеряв всякий интерес к жизни, перестала умываться,
причесываться, есть и целый день молча лежала в кровати, отвернувшись к стене.
Перепуганный Игорь вызвал участкового терапевта, тот прислал
районного психиатра. Румяный толстяк лет двадцати пяти оглядел Жанну и сообщил:
– Налицо явное деструктивное поведение.
– Что? – не понял муж.
– Ваша жена находится на грани помешательства, –
отрезал «крупный специалист», – перенесенный стресс оказался ей явно не по
силам.
– И что будет? – промямлил Игорь.
– Ну, – почесал в затылке психиатр, –
таблетки выпишу.
Но от голубеньких пилюль Жанне не стало легче.
Очередь на усыновление и удочерение детей существовала
всегда. Бесплодные пары, естественно, хотели взять ребенка до года, чтобы дитя
никогда не вспоминало ни родную семью, ни приют. Но нормальные люди никогда не
оставляют своих детей в роддомах. Отказники – отпрыски алкоголиков, наркоманов,
проституток, малолетних девочек или девушек-лимитчиц, упустивших время сделать
аборт. Во время беременности этот контингент пьет, курит, ведет беспорядочную
половую жизнь или, впрочем, неизвестно, что хуже, утягивает живот до
безобразия, боясь гнева родителей и начальства. Естественно, на свет появляются
больные дети. Каких только патологий не насмотрелась Анна Михайловна, поэтому,
когда привезли совершенно здорового, веселого, крикливого мальчика Салтыкова,
директриса была искренне удивлена. Такой замечательный ребенок!
Тут же в ее голове родился план. Вообще-то следовало
показать мальчугана людям, стоявшим в очереди на усыновление, но Анна
Михайловна, наплевав на все правила и инструкции, завернула младенца в одеяло и
унесла с собой, надо было спасать соседку, которая и впрямь помешалась от горя.
Глава 20
Дома она быстро прошла в комнату к Жанне и положила мальчика
в пустую кроватку. Младенец заорал, он был жутко голоден. Лежащая неделю
женщина села и резко спросила:
– Что это?
– Как – что? – делано удивилась Анна
Михайловна. – Сын твой раскричался, есть желает.
Несмотря на стресс, молоко у Жанны не перегорело. Она
прижала ребенка к груди и воскликнула:
– Но Костя умер?!
– Ничего не знаю, – вздохнула Анна, – прихожу
с работы, а из твоей комнаты детский крик.
Перенесшая сильный стресс, Жанна плохо соображала и, когда
Игорь вернулся домой, кинулась к нему на шею. Муж в отличие от жены сразу
понял, в чем дело, и постучался к соседке.
– Зря ты это, – буркнул он, – моя дурища бог
знает что подумала! Не можем мы себе мальчика оставить!
– А почему нет, – удивилась Анна, – оформите
усыновление…
– Небось кучу бумаг собрать надо, – протянул
Игорь.
– Я помогу, – тихо сказала директриса, – если
мальчонка тебе по сердцу, то все мигом сделаю.
– Шебутной пацанчик, – вздохнул Игорь, – и на
Костика здорово похож, а главное, Жанка ожила, бегает, поет…
Анна Михайловна не подвела и меньше чем за две недели
оформила усыновление самым законным образом.
Правда, ей пришлось обмануть кое-кого в отделе опеки роно,
сообщить, будто Жанна и Игорь первые в очереди на усыновление, но в конце
концов никто особо за строгим соблюдением очередности не следил. А другую
супружескую пару, попробовавшую возмутиться, Анна Михайловна до дрожи напугала
возможной гемофилией.
Недели через две после того, как мальчик стал законно носить
фамилию Семенов, Жанна пришла к Анне и сказала:
– Мы никогда не забудем того, что ты для нас сделала,
вот, возьми…
– Что это? – удивилась директриса, разглядывая
бумажку.
– Наш новый адрес. Нашли обмен с доплатой, у ребенка
должны быть условия, страшно повезло, двухкомнатная, отдельная квартира на
улице Академика Ильюшина, подобная раз в жизни подворачивается.
Анна Михайловна только вздохнула. Ей было ясно, что соседи
просто хотят уехать от нее подальше. Скорей всего не хотят, чтобы рядом
находился человек, который знает правду о рождении мальчика.
Не прошло и десяти дней, как Жанна, Игорь и младенец
переехали. В их комнату вселилась тихая, бесцветная женщина с такой же
бессловесной дочерью… Новые соседи оказались людьми приятными, водку не пили,
шумных застолий не устраивали, и через несколько месяцев Анна Михайловна
подружилась с ними.
