— Я так и думал, что вчера наболтал лишнего и что вы в конце концов найдете мой адрес. Вы на меня сердитесь?
Из кухни вышла молодая женщина — она там что-то разогревала на газовой плитке.
— Разрешите вас познакомить?
— Я предпочел бы поговорить с вами в другом месте. Сквозь открытую дверь Мегрэ увидел кровать, на которой лежал темноволосый человек. Услышав голоса, он натянул на себя одеяло.
— Я вас понимаю. Подождите меня минутку.
Он вернулся в прихожую в пиджаке и со шляпой в руках.
— А мне что делать? — спросил Дедэ, обращаясь не только к нему, но и к Мегрэ.
— Ты свободен, — ответил Мегрэ. — Бандиты сидят за решеткой…
Комиссар и его спутник молча спустились по лестнице и направились в сторону бульвара Сен-Мишель.
— То, что вы сейчас сказали, правда?
— Четверо за решеткой, а Чарли в госпитале.
— Ваш инспектор передал вам мою просьбу?
— Через сколько дней вы сумеете сесть в самолет со своим подопечным?
— Через три или четыре дня. Как разрешит доктор. У него будут неприятности?
— Скажите мне, мосье Гарри… Гарри… как?
— Гарри Пиле.
— Понятно. Фамилия певца! Барон мне говорил. Так вот, представьте себе, что я приеду в вашу страну и буду вести себя там так, как вы вели себя у нас?
— Я принимаю ваш упрек.
— Но вы не ответили на мой вопрос.
— У вас были бы неприятности, серьезные неприятности.
— Где вы познакомились с Дедэ?
— После войны, когда я почти все ночи напролет проводил в мюзик-холлах Монмартра.
— Вы наняли его, чтобы он охранял раненого?
— Не мог же я стеречь его день и ночь. Доктору тоже надо было уходить.
— Как вы поступите с подругой Джо?
— У нее нет денег на обратную дорогу. Я обещал ей оплатить теплоход. Она уезжает послезавтра.
Они проходили мимо бара, Гарри Пиле остановился и после некоторого колебания неуверенно спросил:
— Вы не думаете, что мы могли бы вместе выпить? Я хочу сказать, не согласились ли бы вы…
Смешно было видеть, как этот здоровый парень атлетического сложения смущается и краснеет.
— А может, здесь нет виски? — возразил Мегрэ.
— Есть. Я знаю.
Он заказал виски и поднял свою рюмку, держа ее перед собой. Мегрэ поглядел на него хмуро, как человек, у которого еще не отлегло от души, и сказал не без яда:
— За веселый Париж, как вы говорите!
— Вы еще сердитесь?
Быть может, чтобы показать, что он не так уж сердится, или просто потому, что Пиле симпатичный парень, Мегрэ выпил еще рюмку.
А так как он не мог уйти, не угостив Гарри, они выпили по третьей.
— Послушайте, Мегрэ, старина…
— Нет, Гарри, теперь моя очередь спрашивать.
К полудню Пиле уже говорил:
— Видишь ли, Жюль…
— Что с тобой? — спросила мадам Мегрэ. — Похоже, что ты…
— У меня грипп — вот и все, и я сейчас лягу, выпив грога и приняв две таблетки аспирина.
— Ты есть не будешь?
Не отвечая, он прошел через столовую, добрался до спальни и начал раздеваться. Если бы не жена, он лег бы, наверное, в носках.
И все же он им показал… Да, показал!
