В этот момент снаружи послышались быстрые шаги и стук в дверь. Люка, поколебавшись, пошел открывать. Вбежала запыхавшаяся Жюли и, еле переводя дыхание, проговорила:
— Комиссар, мой брат…
Она тут же удивленно замолчала, увидев перед собой гигантскую фигуру поднявшегося со стула Большого Луи.
— Ваш брат?.. — переспросил Мегрэ.
— Ничего… Я…
Она попыталась улыбнуться, все еще тяжело дыша. Пятясь к двери, она наткнулась на Мартино, повернулась к нему и прошептала:
— Извините, мсье.
Было ясно, что она не знакома с ним. Через оставленную открытой дверь в дом врывался ветер.
9. Заговор молчания
Жюли торопилась все рассказать.
— Я была дома совсем одна… Мне было страшно… Легла спать, не раздеваясь. Вдруг в дверь сильно постучали… Пришел Ланнек, капитан на шхуне брата…
— «Сен-Мишель» пришел?
— Он стоял в шлюзе, когда я подошла. Ланнек хотел срочно видеть моего брата. Кажется, они торопятся отплыть. Я ему сказала, что Луи даже не заходил ко мне… И расстроилась из-за него, потому что он бормотал что-то странное, что — я не поняла.
— А почему вы пришли сюда? — спросил Мегрэ.
— Я хотела знать, нет ли какой опасности для Луи… Ланнек мне сказал, что опасность есть и что, возможно, уже ничем не поможешь. А в порту мне сказали, что вы здесь…
Уставившись с недовольным видом в пол, Большой Луи пожал плечами, как бы говоря, что женщины часто волнуются по пустякам.
— Вам грозит опасность? — спросил Мегрэ, пытаясь поймать его взгляд.
Большой Луи рассмеялся. Смех его был деланным, еще более идиотским, чем обычно.
— Чем встревожен Ланнек?
— А я почем знаю?
Оглядев собравшихся, Мегрэ задумчиво произнес:
— В общем, вы ничего не знаете! И все находитесь в одинаковом положении. Вы, господин мэр, не знакомы с господином Мартино и не знаете, почему Большой Луи, которого вы принимаете как доброго знакомого, играете с ним в шашки, кормите и поите, вдруг принимается бить вас по лицу кулаками…
Ни слова в ответ.
— Мало того! Вы считаете такое обращение с вами естественным! Не защищаетесь! Отказываетесь подать жалобу! Вы даже не выставляете Большого Луи за дверь…
И, обращаясь к Большому Луш
— Вы тоже ничего не знаете! Вы проводите ночь на драге, но кто там находится вместе с вами — вам неизвестно… Вас принимают в этом доме, а за гостеприимство вы платите хозяину отменными тумаками… И тоже не встречались с господином Мартино…
Никто даже не вздрогнул. Все упрямо рассматривали узоры на скатерти.
— И вы, господин Мартино, тоже знаете не больше других. Вам хоть известно, на чем вы прибыли из Норвегии во Францию? Нет!.. Мягкой постели в гостинице вы предпочитаете кушетку на борту заброшенной драги… Вы уезжаете на велосипеде, затем покупаете машину, чтобы ехать в Париж… Но вы ничего не знаете! Вы не знакомы ни с господином Гранмэзоном, ни с Луи, ни с капитаном Жорисом… Ну а вы, Жюли, конечно же, знаете обо всем этом еще меньше других…
Мегрэ обескуражено взглянул на Люка. Тот понял: не приходилось и думать, чтобы арестовать их всех подряд. Каждый из них вел себя странно, лгал и противоречил самому себе, но не оставлял ни одной настоящей улики.
Часы показывали одиннадцать вечера. Мегрэ выбил трубку в камин и сказал ворчливо:
— Я вынужден просить всех вас оставаться в распоряжении правосудия. Мне, несомненно, придется еще задать вам несколько вопросов, несмотря на ваше неведение… Я полагаю, господин мэр, что вы не имеете намерения покинуть Вистреам?
— Нет!
— Благодарю вас… Вы, господин Мартино, могли бы снять номер в гостинице «Универсалы», где остановился и я.
Норвежец поклонился.
— Люка, проводи господина в гостиницу… Затем, обращаясь к Большому Луи и Жюли:
— Вы оба идите за мной…
Он вышел, отпустил двух ожидавших его жандармов, увидел, как Люка и Мартино сворачивают в сторону гостиницы, где хозяин ждал, не ложился спать.
Жюли ушла из дому без пальто. Ее брат, видя, что она дрожит от холода, снял куртку и насильно накинул ее на плечи девушки. Из-за ветра было трудно говорить. Приходилось идти согнувшись. В ушах беспрестанно свистел ветер, ледяной воздух обжигал лицо, так что векам было больно. Подойдя к порту, они увидели свет в окнах бистро. В перерыве между шлюзованиями портовики еще шли сюда, пили горячий грог, стучали нога об ногу. Все лица повернулись в сторону троицы, шагающей против ветра по направлению к мосту.
— Это «Сен-Мишель»? — спросил Мегрэ при виде парусника, выходящего из шлюза в порт. Он показался Мегрэ гораздо более высоким, чем в первый раз.
— Без балласта! — проворчал матрос.
Он хотел сказать, что «Сен-Мишель» выгрузился в Кане и плыл налегке с тем, чтобы взять новый груз.
Они подходили к домику Жориса, когда к ним приблизилась чья-то тень. Чтобы узнать друг друга, нужно было встать лицом к лицу. Подошедший не очень уверенно сказал Большому Луи:
— А, вот и ты… Поторопись, отплываем…
Мегрэ посмотрел на низкорослого капитана-бретонца, потом на море, которое с беспрестанным грохотом кидалось на приступ пирсов. Небо, усеянное бегущими тучами, выглядело тревожно.
«Сен-Мишель» стоял на якоре у свай, в полной темноте, если не считать маленькой лампочки, горевшей над рубкой.
— Вы хотите отплывать? — спросил комиссар.
— Да, черт возьми!
— Куда держите курс?
— В Ла-Рошель, загрузим вино.
— Большой Луи вам действительно необходим?
— А вы думаете, можно справиться вдвоем в такую погоду?
Жюли замерзла. Она слушала разговор, переступая с ноги на ногу. Ее брат посмотрел сначала на Мегрэ, потом на судно, где уже скрипели шкивы.
— Подождите меня на шхуне, — сказал Мегрэ Ланнеку.
— Только…
— Что?
— Через два часа вода спадет, и нам не выйти в море…
В его глазах промелькнуло смутное беспокойство. Было видно, что он не в своей тарелке. Он переминался с ноги на ногу и не мог ни на чем сосредоточить свой взгляд.
— Мне нужно зарабатывать на жизнь!
Ланнек и Луи переглянулись, и Мегрэ понял значение этого взгляда. Иной раз на интуицию можно вполне положиться. Взгляд капитана, казалось, выражал нетерпение: «Судно рядом… Остается отдать один швартов… Двинь полицейскому — и порядок!»
Большой Луи, поколебавшись, мрачно посмотрел на сестру, мотнул головой.
— Ждите меня на судне! — повторил Мегрэ.
