Книга Дикие карты, страница 11. Автор книги Эдвард Брайант, Джордж Мартин, Льюис Шайнер, и др.

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дикие карты»

Cтраница 11

С тех пор он ходил в кино ежедневно, иногда умудряясь за день побывать в трех кинотеатрах и посмотреть от шести до восьми картин. Он привыкал к мирной жизни, как большинство солдат и матросов, смотря фильмы.

Он посмотрел «Потерянный уик-энд» с Рэем Милландом и все тем же Фрэнком Фэйленом, который на этот раз играл санитара из психушки, «Дерево в Бруклине», «Худой возвращается домой» с Уильямом Пауэллом в расцвете своего алкоголизма, «Приведи девочек», «Все дело в сумке» с Фредом Алленом, «Зажигательную блондинку», «Историю безымянного солдата» (в сорок третьем Джетбой стал героем одной из заметок Пайла), фильм ужасов под названием «Остров мертвецов» с Борисом Карлоффом, образчик нового итальянского кино под названием «Рим. Открытый город» и «Почтальон всегда звонит дважды».

Были и другие вестерны и детективы, которые он смотрел в окрестных круглосуточных кинотеатрах и забывал уже через десять минут после того, как выходил из кинозала.

Джетбой вздохнул. Столько разных фильмов, столько всего он пропустил, пока воевал. Он пропустил даже День победы в Европе и день капитуляции Японии — торчал на этом острове, пока его вместе с самолетом не вытащила оттуда команда «Непокорного». Если верить тому, что говорили матросы, они сами пропустили не только большую часть фильмов, но и большую часть войны тоже.

Оставалось с нетерпением ждать новых фильмов, которые должны были выйти в прокат этой осенью, и того момента, когда он сможет их посмотреть.

Он вернулся за пишущую машинку («Если я не буду работать, то никогда не закончу эту книгу. В кино можно сходить вечером») и принялся перечислять все те захватывающие события, что произошли с ним двенадцатого июля тысяча девятьсот сорок четвертого года.

За окном женщины начали звать детей к ужину: их отцы уже вернулись с работы. Но несколько ребятишек все так же продолжали прыгать через скакалку, и их тонкие голоса звенели в вечернем воздухе:

Гитлер, Гитлер — гад паршивый,

Муссолини весь плешивый,

Соня Хени — на коньках,

Бетти Грэйбл — просто ах!

Лавочник [5] из Белого дома сбился с ног. Началось все с телефонного звонка, раздавшегося немногим позднее шести утра: паникеры из Государственного департамента принесли последние слухи из Турции. Советы потихоньку подтягивали свои силы к границам этой страны.

— Вот и позвоните мне, когда они перейдут эту чертову границу, и ни минутой раньше! — отрезал Откровенный Человек из Миссури.

А теперь еще и это.

Почетный Гражданин Индепенденса смотрел, как закрывается дверь. Последним, что он увидел, был исчезающий за ней каблук Эйнштейна. Его не мешало бы подбить.

Он откинулся на спинку своего кресла, приподнял толстые очки, энергично потер переносицу. Потом поставил локти на стол и сложил пальцы домиком. Взглянул на маленькую модель плуга, стоявшую на столе (она заменила модель винтовки М-1 Гаранд, которая оставалась там с того дня, как он занял этот кабинет, до дня капитуляции Японии). В правом углу стола лежали три книги: библия, растрепанный словарь и история Соединенных Штатов в картинках. Кроме того, на столе имелись три кнопки для вызова разнообразных секретарей, но он никогда ими не пользовался.

"Теперь, когда наконец наступил мир, я сдерживаю десяток войн, готовых разгореться в двадцати местах, промышленность лихорадит, а это сейчас чертовски некстати: всем нужны новые машины и холодильники, и люди не меньше моего устали от войны и тревог военного времени. А мне волей-неволей придется снова разворошить это осиное гнездо, поднять всех на поиски этой проклятой бактериологической бомбы, которая может взорваться, перезаразить всю страну и прикончить половину народу, если не больше. Лучше бы мы до сих пор дрались палками и камнями.

Чем скорее я вернусь в Индепенденс, тем лучше будет для меня и для всей этой поганой страны. Если только этот сукин сын Дьюи снова не соберется в президенты. Как говаривал Линкольн, я скорее проглочу кресло-качалку, чем позволю этому недоноску стать президентом. Это единственное, что сможет удержать меня в этом кресле, когда закончится срок Рузвельта [6] .

Чем скорее я объявлю эту охоту, тем раньше мы сможем оставить Вторую мировую в прошлом".

Он поднял телефонную трубку.

— Соедините меня с начальниками штабов, — велел он.

— Майор Трумэн слушает.

— Майор, это другой Трумэн, ваш начальник. Будьте любезны, позовите генерала Острендера.

Пока звали генерала, он смотрел мимо стоявшего на подоконнике вентилятора (терпеть не мог кондиционеры) в гущу деревьев. Часы на стене показывали десять двадцать три утра по восточному поясному времени. Ну и денек. Ну и год. Ну и век.

— Генерал Острендер у телефона, сэр.

— Генерал, у нас очередные неприятности...

* * *

Пару недель спустя они получили письмо.

«Переведите двадцать миллионов долларов на счет № 43021 в бернском отделении банка „Креди Сюисс“ до 23.00 14 сентября или прощайтесь с одним крупным городом. Вам известно о нашем оружии: ваши люди занимаются его поисками. Чтобы помешать нам использовать его во второй раз, вам придется заплатить уже тридцать миллионов долларов. Мы гарантируем, что оружие не будет пущено в ход, если деньги будут перечислены вовремя и мы получим инструкции, кому и где передать оружие».

Откровенный человек из Миссури поднял телефонную трубку.

— Объявите полную готовность, — велел он. — Созовите Кабинет, соберите объединенный комитет начальников штабов. Да, Острендер...

— Да, сэр!

— Свяжитесь-ка с тем парнишкой-летчиком, как бишь его?

— Вы о Джетбое, сэр? Он больше не находится на действительной службе, сэр.

— Черта с два! Еще как находится!

— Слушаюсь, сэр.

* * *

Было 14 часов 24 минуты 15 сентября 1946 года, когда непонятный объект впервые появился на экранах радаров. Спустя семь минут он все так же продолжал медленно двигаться по направлению к городу на высоте приблизительно шестьдесят тысяч футов. В 14.41 взвыли первые сирены воздушной тревоги, молчавшие с апреля сорок пятого, когда в Нью-Йорке в последний раз проводили учения по гражданской обороне. Через десять минут повсюду царила паника.

Кто-то в штабе гражданской обороны впопыхах рванул не те рубильники. Повсюду, кроме больниц, полицейских участков и пожарных депо, погасло электричество. Замерли поезда метро. Перестали работать светофоры. Отказала половина аварийного оборудования, которое не проверяли с конца войны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация