Примерно так обстояли дела, когда в мой день рождения Милан преподнес мне тот роковой подарок. Наша компания как раз осваивала другую игру про супергероя, но она им не очень нравилась. Эта же была построена по-другому, к тому же Вик знал, что я был фанатом комиксов. Я приобрел некоторый жизненный опыт, читая их, пока рос в Байонне, в штате Нью-Джерси. Супермен и Бэтмен сделали для меня больше, чем Дик и Джейн, и первые истории, которые я издал, были именно любительские истории о супергероях в таких же любительских журналах для фанатов комиксов. Так что, похоже, «Супермир» был придуман именно для меня, а я, в свою очередь, для «Супермира»...
Потом я предложил возможные варианты сюжета, а мои друзья придумали персонажей, и мы начали играть, но прежде, чем кто-либо из нас понял, что произошло, «Супермир» поглотил нас всех. Сначала мы играли в него один раз в неделю и чередовали игру с сеансами игр Уолтера или Вика. Но скоро «Супермир» окончательно овладел нами: мы играли в него после ужина до двух, до трех часов ночи, а затем обязательно прихватывали часок-другой.
Персонажи, позже украсившие «Дикие карты», впервые появились именно в тех играх, хотя в ранних, «чернушных», версиях они значительно отличались от своих окончательных вариантов — как внутренне, так и внешне. Многие из этих ранних созданий были вычеркнуты или изменены, когда игроки лучше поняли нюансы правил «Супермира». Однако часть героев «Диких карт» была четко прорисована, придумана и принята с самого начала.
Игра действительно глубоко и серьезно захватила нас всех, но больше всего — меня. Я был богом, который все спланировал и подготовил, прежде чем игроки вступали в игру. Игра забирала их ночи и прочее свободное время, но именно мою жизнь поглотила она целиком и полностью. «Супермир» занимал меня более года, и на протяжении этого времени я практически ничего не писал. Я тратил все свое время на изобретение новых сюжетных линий, неожиданных поворотов в развитии событий, я разочаровывал и восхищал игроков и выпускал на арену все больше и больше злодеев, чтобы запутать их. Пэррис решила даже подслушивать, стоя за дверью моего кабинета, очевидно надеясь услышать щелканье клавиатуры, но вздрагивала только от дикого грохота игральных костей.
Я нашел силы сказать себе, что это — творческий тупик. Моя последняя книга, честолюбивая рок-н-ролльная фантазия под названием «Шум Армагеддона», потерпела неудачу, полностью провалилась, несмотря на неплохие рецензии, и писательская карьера катилась к черту. Теперь, когда я оглядываюсь назад, мне становится все более очевидно, что положение не было столь безвыходным. Я создавал персонажи и изобретал сюжетные ходы каждый день, словно помешанный. Все-таки это нечто противоположное творческому тупику. Мною владело творческое безумие или что-то вроде него, когда реальный мир исчезает и ничего не имеет значения, кроме книги, которой ты живешь днем и о которой мечтаешь ночью. Только там не было никакой книги... Пока не было. Была только игра.
Я не знаю точно, когда моя лихорадка прошла или — почему она прошла. Возможно, мой постоянно тающий счет в банке и быстро растущий долг имели к этому некоторое отношение. Я любил игру, замечательных персонажей, созданных моими друзьями и мной, любил похвалы, которые получал от игроков после особенно захватывающего сеанса... Но мне также нравился и дом, в котором я хотел жить, при том, что божественное состояние, опьяняя меня, мешало вносить деньги за этот дом.
Таким образом, однажды, когда я придумывал очередную порцию действительно замечательных злодеев, я сказал волшебные слова: «Должен быть какой-нибудь способ сделать на этом немного денег».
Оказалось, да, есть такой способ, — но чтобы узнать какой, вам придется прочитать мое послесловие к «Диким картам-2».
Джордж Р. Р. Мартин.
15 мая 2001 года
