Книга Алмазные нервы, страница 47. Автор книги Виктор Бурцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алмазные нервы»

Cтраница 47

– Я слушаю вас, уважаемый Ким. Я вас внимательно слушаю. – Японец вежлив, как Господь в первый день творения.

– Я пришел… – У человека по прозвищу Болтун, известного в межнациональной компании «Ультра График» под именем Роман Ким, в горле вдруг образовался ком. Якудза не должны были знать его имени. Совсем не должны. – Я отдавал вам на хранение один предмет. Я хотел бы его забрать…

– Отдавали. Вы совершенно правы. – Японец улыбается, и Болтуна прошибает пот. – Я думаю, вы готовы устранить то маленькое недоразумение, которое произошло во время хранения этого предмета у нас.

– Недоразумение? Какое недоразумение?

– Неприятного свойства. Дело в том, что вы не уплатили за его хранение. Точнее, уплатили не полностью. Этот предмет просрочен.

– Как просрочен?.. Я уплатил за год. Точно за год. Как я понимаю, прошло всего несколько месяцев.

– Да. Прошло немного времени. Но вы изначально нарушили условия договора о хранении. По договору вы должны были предоставить полную информацию о предмете. Или всю известную вам информацию. Вы же этого не сделали… Это огорчило наше руководство. Получилось так, что вы серьезно подорвали наше уважение к вам.

– Я сказал, что отдаю вам на хранение опытный образец НЕРвов… которые… которые сам разработал. Я сказал правду.

– Вы не сказали, что это Алмазные НЕРвы.

– Какое это имеет значение? – Болтун яростно взмахнул рукой.

– Имеет! – раздался чистый голос. Болтун вскочил. Вскочил и японец.

– Господин Мацуо. – Японец кланяется.

Мацуо Тодзи, оябун якудза Московского региона, глава клана. Фигура почти мифическая. А на вид… скромный пожилой японец. Широк в плечах, высок и прям, как меч проглотил, на лице характерные для жесткого и властного человека морщины, глубокие, как шрамы.

Мацуо сделал жест рукой, и человек, который беседовал с Болтуном, словно испарился. Бесшумно и бесследно.

– Вы не сказали нам главного, – продолжил Мацуо Тодзи, проходя по комнате и садясь на возвышение, установленное у стены. Вполне может быть, что именно для него это возвышение и делалось. – А именно это обстоятельство имело влияние на стоимость и на условия размещения у нас этого предмета. Как видите, вопрос этот серьезен настолько, что я взял руководство этим делом на себя.

– Как? Как вы узнали? – Болтун почувствовал, что все его тело бьет мелкая дрожь, реальность куда-то проваливалась. Из глубин сознания медленно поднималась тягучая волна страха смерти.

– Как… Нам помогли в этом другие люди. Люди с черным цветом кожи. И это довольно сильно огорчило меня. Якудза оказались в оскорбительном для них положении и были вынуждены исправлять сложившуюся ситуацию. – Мацуо Тодзи выдержал паузу. – На это было затрачено множество усилий… Поэтому мы сочли необходимым изменить стоимость хранения известного предмета. Теперь он просрочен, вашего взноса хватило только на несколько месяцев.

– Я готов оплатить…

– Да, вам придется оплатить. Таков ваш долг перед кланом. Вам придется поработать на нас. Некоторое время… Вам предоставят для этого условия, оборудование и создадут все возможности для плодотворного труда.

Болтун засмеялся. Громко, истерично закатываясь в хохоте. Он смеялся в непроницаемое лицо оябуна якудза. Он смеялся над всем, что видел…

– По… пошел ты! – прокричал Роман Ким сквозь смех, глядя на маленький чип, выложенный на низенький столик, на свое творение и на свое проклятье. – Пошел к такой матери, желтомордик!!! Мне… мне насрать на твой клан! Мне… Я не для того бежал как крыса от «Ультры», чтобы влипнуть, как муха в смолу, к тебе в лапы! Я, Роман Ким, никогда не буду работать на кого бы то ни было. Кореец никогда больше не будет работать на японского господина! Хватит! Слышишь, обезьяна? Слышишь?!!

Болтун вскочил. Болтун побежал. Он знал, что это последний бег в его жизни. Он вложил в него все остатки сил измученного наркотиками и работой тела, всю радость последней свободы, всю злобу последнего рывка, который делает смертельно раненный зверь. Он рассекал воздух грудью, расставив руки в стороны, как птица крылья, когда в спину его что-то толкнуло, без боли, без звука… Был только ветер, что свистел в ушах, только уходящая тянущая боль в усталом теле… Толкнуло снова и снова… Болтун оторвал ноги от пола и… полетел. Куда-то вверх, в свет и тьму. Туда, куда он стремился всю жизнь. В покой.

И Ветер мягко принял его в свои объятия.

Маленькая камера под потолком знает, что никогда она не будет лезть в чужие дела, никогда она не станет такой же глупой, как человек, никогда… Маленькая камера под потолком только наблюдает за человеком, больше ничего.

Я видел, как он умер. Как его тело вылетело с высоты второго этажа через окно, рассыпая вокруг себя игольчатые звездочки разбитого стекла. Сила удара тела о поверхность окна была такова, что пуленепробиваемые стекла не выдержали и посыпались вместе с ним наружу. Мертвое тело упало на асфальт, оставив позади все, что когда-то носило его имя.

Во всех радиодиапазонах звучал громкий рев. Это Тройка запустил коротковолновый передатчик. Когда мы вырвались на площадь перед зданием, передатчик смолк. А мы увидели, как из машины Тройки вылетает человек. Спиной вперед, через дверь водителя. Дверца лежала рядом… А сам Тройка вышибает заднее стекло и, упав на асфальт, мчится в нашу сторону, изрядно хромая и придерживая руку, висящую под неестественным углом.

Мартин с визгом затормозил и, сжигая покрышки, почти на месте развернул автомобиль к бежавшему Тройке.

– Поднажми! – закричал я, хватаясь за рукояти управления пулеметом.

Тройка поднажал и, сообразив, что я собираюсь делать, сместился чуть вправо. Из машины за его спиной выбралось несколько человек, еще двое бежали за Тройкой от здания. Я не знал, в какую сторону направлен пулемет в багажнике, на всякий случай вывернул рукояти в крайнее положение, противоположное движению Тройки И вдавил все кнопки, что отвечали за стрельбу. Просто не было времени разбираться, что там к чему…

Машину тряхнуло так, что непристегнутый Мартин стукнулся о руль лбом и протестующе закричал. Багажник остался на месте, просто с одной стороны в нем образовалось отверстие величиной с голову взрослого человека, из которого вырывалось злое пламя, плюющее свинцовыми огурцами. Судя по плотности огня, пулемет был многоствольный.

Плотный пулеметный огонь ударил в здание… Во все стороны полетели ошметки бетона, камня, стекла… Я передвигал рукояти. Машина тряслась, как паралитик во время приступа.

Взрыв!!! Это задетая припаркованная машина выразила протест единственным доступным для нее в сложившейся ситуации способом. Краешком глаза я отметил, как в сторону полетело колесо…

Вдруг что-то бухнуло, и у меня закрыло обзор. Гениальный конструктор, что встраивал крупнокалиберный пулемет в машину, совсем забыл, что крышка багажника крепится на замочек… И именно этот замочек я только что и расстрелял. Разрезанная до середины крышка багажника открылась и закрыла обзор!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация