– Извините, – сказал я. – Дела.
– Понимаю, понимаю… – заторопился попик. – Вы не стесняйтесь, заходите, если что… Позвольте, провожу вас…
Когда мы выходили из храма, раздался тонкий писк. Я завертел головой, потому что это сработал датчик отца Петра.
– Не смущайтесь, это я, – сказал тот смиренно.
– Что значит – вы?
– Я – кибер. КИ около тридцати, это не очень много… Еще семнадцать лет назад для киберов сняли ограничения, я знаю даже одного архиепископа, – скромно улыбнулся он. – Но вы, пожалуйста, об этом в вашей статье не упоминайте.
– Ни в коем случае, – пообещал я.
Вот номер, думал я, шагая по извилистой улочке. Положительно, мир полон чудес.
Но еще более я в этом уверился, когда при входе в гостиницу меня остановили двое. Тощий и высокий, в дорогой куртке от Томпсона и в нелепого вида кепке с длинным козырьком, и здоровяк, тоже высокий, с седоватыми висками и армейской выправкой. Они могли бы и не представляться, потому что я прекрасно понял, по какой они части, но тощий сказал, глядя мне в переносицу:
– Господин Таманский? Служба Тьюринга. Нам нужно с вами побеседовать.
– Прямо здесь? – удивился я.
– У вас в номере.
– У меня в номере дама, – возразил я. – Не думаю, что ей будет приятно ваше общество, да и вам она вряд ли будет полезна.
– У вас в номере, насколько нам известно, некий молодой человек, – сказал тощий, продолжая глядеть мне в переносицу.
– Мы предпочитаем секс втроем, – отрезал я. – Присоединиться не приглашаю, но и запретов никаких на сей счет, кажется, не существует. К тому же у вас нет ордера.
– Откуда вы знаете?
– Вы бы не торчали здесь, а уже ломились бы в номер. Верно?
– Верно, – признал тощий.
Молчавший доселе здоровяк хмыкнул и предложил:
– Пойдемте, что ли, в ресторан. Не на улице же стоять.
Можно было и дальше упираться и вообще подняться к себе. Люди из Службы Тьюринга не из тех, что высаживают дверь, не имея ордера на руках. Но я человек практичный, и они люди практичные, так что через минуту мы сидели в гостиничном ресторане и пили кофе с пирожными. Вернее, пили мы со здоровяком, а тощий взял себе пиво, банку дорогущего «Туборга». С чем, с чем, а с зарплатой у Тьюринга точно все в порядке.
– Капитан Лалич, – назвался здоровяк. – А это – капитан Спыхальский.
– Не так часто общаюсь с вашими сотрудниками, но видел все майоров да капитанов, – улыбнулся я. – У вас это низшие звания?
– Это звания полевых работников, – спокойно объяснил Лалич, – оперативников.
– И что у вас ко мне?
– Пока ничего. Знакомимся.
– Слишком категорично начали. «Кто у вас в номере» и так далее.
– А кто у вас в номере, действительно? – поинтересовался Спыхальский. – Про групповой секс можете не рассказывать – не верю.
– Старый друг. Встретил совершенно случайно.
– Надо думать, очень обрадовались, раз он напился вдрызг, – пробормотал себе под нос Лалич. Я проигнорировал это замечание.
– Ладно, пусть будет друг. Дело в том, что вы прибыли сюда по делу секты «Край», – начал Лалич, но я его перебил:
– Не «по делу», а за материалом.
– Извините, профессиональное. Он явно косил под дурака. Этакий службист-костолом, тогда как Спыхальский – въедливый интеллигент. Хорошо хоть в хорошего и плохого полицейского не стали играть… Ретрограды.
– Я приехал писать для «Юропиэн геральд» о секте «Край» и не вижу в этом ничего криминального, тем паче – связанного с проблемами Тьюринга.
– Вернее, вы еще не закопались столь глубоко, чтобы докопаться до проблем Тьюринга, – поправил Лалич. – А вы – журналист дотошный и, несомненно, докопаетесь. Поэтому мы и здесь. Скажу прямо: вы нам не враг, не противник. Нам интересна информация, которую можете получить вы и не можем получить мы.
– И поэтому вы затащили меня в этот ресторан и вербуете на глазах у бармена, трех официанток, поваров и вон той шлюхи в углу?
– Может быть, работа не виртуозная… Но мы вас не вербуем. Мы просто хотим, чтобы вы знали, помнили: мы тут, поблизости.
Он выразительно посмотрел мне в глаза. Вот и понимай как знаешь: то ли помогут в случае чего, то ли прикончат, чтоб не знал лишнего… Разное про Службу Тьюринга говорят, да только не всему стоит верить.
– Хорошо, – кивнул я, отставляя недопитый кофе. Ужасное пойло. – Если я узнаю что-то важное, я вам сообщу. Каким образом?
– Подойдете к бармену и оставите записку. Я оглянулся на бармена. Смазливый тип, прямо карикатурный какой-то бармен…
– Ваш агент?
– Ни в коем случае. Просто человек зарабатывает деньги, – улыбнулся Лалич.
– Хорошо. В таком случае я пойду к себе и займусь сексом втроем. Если вы не возражаете, разумеется…
Судя по их глумливым рожам, они нисколько не возражали.
14. МАРТИН МЫЛЬНИКОВ
Частное агентство «Акварис»
Нельзя сказать, что ребята застали меня врасплох. Хотя и готовым к приключениям, которые они тут устроили, я, конечно, не был.
Когда за Таманским закрылась дверь, в воздухе повисла напряженная пауза. Я был достаточно трезв для бесшабашных развлечений, а Вуду форсировать события вроде бы тоже не собиралась. Что в принципе меня вполне устраивало.
Я направился собирать свои разбросанные по номеру вещи, а девчонка раздраженно гремела чем-то на кухне, жестко разбираясь с древней бытовой техникой.
Не знаю, о чем они там говорили с Таманским, но после его ухода она не проронила ни слова. И вообще не обращала на меня внимания.
Поэтому натужное Костино: «Вы тут забавляйтесь…», до сих пор звучавшее у меня в ушах, казалось незаслуженно обидным. Это ж надо было так влететь!
Я остановился посреди комнаты. Вероятно, со стороны я выглядел как голограмма какой-нибудь античной статуи, над которой надругались шутники-вандалы. Совершенно нагой молодой человек, с дурацкой прической, держит в одной руке брюки и лихорадочно обыскивает взглядом комнату в поисках остальной одежды.
В своих поисках я залез под кровать.
Не знаю, наверное, это было ошибкой. Как раз когда я ухватился за свой неведомо как очутившийся там носок, меня кто-то ласково погладил по ноге. Затем выше… А потом я ощутил, как кто-то протискивается ко мне под кровать, возбужденно дыша.
Рядом возникла черная тень.
– Ты знаешь, под кроватью я этим еще не занималась, – ласково произнесла Вуду. – Честное слово. Это у нас получается новаторски.
– Тут грязно, – попробовал отвертеться я. – И пыльно…
