— Нет, я оптическая иллюзия.
— Потрясающе!
— Что сказала Анджела?
— Ничего. Она ничего не знает о его клиентах.
— Как она себя чувствует?
— Как женщина, чей муж умер.
— Что ты думаешь о Чарли?
— Славный ребенок. Как и его отец. В некотором смысле Франц продолжает жить.
— Почему ты еще здесь? — спросила Диксон.
— Это очень хороший вопрос, — ответил Ричер.
— И какой ты дашь на него ответ?
— Полицейский все еще на улице?
Диксон кивнула.
— Мы его видели издалека.
— Давайте поднимемся наверх.
Они собрались в номере, который занимали Ричер и О'Доннел. Этот номер был немного больше, чем у Диксон. Первым делом Ричер забрал свои деньги, паспорт и кредитку из сумки О'Доннела.
— Похоже, ты рассчитываешь, что останешься с нами, — сказал О'Доннел.
Ричер кивнул.
— Почему?
— Потому что Чарли сам открыл нам дверь.
— И что из этого следует?
— Мне кажется, что Анджела хорошая мать. По крайней мере, нормальная. Чарли выглядел чистым, накормленным и ухоженным. Из чего мы делаем вывод, что она добросовестно выполняет свои материнские обязанности. Однако она позволила ребенку открыть дверь двум незнакомцам.
— Ее мужа только что убили, — ответила Диксон. — Может быть, она отвлеклась на печальные мысли.
— Скорее, наоборот. Ее мужа убили более трех недель назад. Полагаю, она уже пережила первый приступ горя. И теперь должна беречь Чарли еще сильнее, ведь он единственное, что у нее осталось. Однако она позволила мальчику открыть дверь. И сказала, чтобы он пошел поиграть. Она не предложила ему уйти в свою комнату. Мало того, она сказала, чтобы он поиграл на улице. В Санта-Монике? Во дворе на шумной улице, где полно прохожих? Почему она так поступила?
— Я не знаю.
— Потому что она была уверена: ребенку ничего не грозит.
— Почему?
— Ей было известно, что за домом наблюдает полиция.
— Ты думаешь?
— А почему она позвонила Нигли только через четырнадцать дней?
— Она была в шоке, — вновь предположила Диксон.
— Весьма возможно, — ответил Ричер. — Или на то была другая причина. Может быть, она вообще не собиралась нам звонить. Мы для нее — древняя история. Ей куда больше нравилась нынешняя жизнь Франца. Естественно, ведь она и была этой жизнью. Мы явились из его дурного прошлого, грубого и опасного. Полагаю, она не одобряла это прошлое. Или немного ревновала к нему.
— Я согласна, — сказала Нигли. — У меня сложилось такое же впечатление.
— Так почему же она тебе позвонила?
— Не знаю.
— А теперь посмотрите на это с точки зрения полицейских. Маленькое отделение, ограниченные ресурсы. Они находят мертвого человека в пустыне, проводят опознание, начинают расследование. Все по правилам. Сначала составляют краткий очерк жизни жертвы. По ходу дела выясняется, что он был членом команды военных полицейских, расследовавшей особо тяжкие преступления. И довольно быстро они узнают, что почти всех членов команды можно отыскать.
— И у них появляются подозрения против нас?
— Нет, полагаю, они почти сразу отбросили эту версию. Так или иначе, но они застряли. Полное отсутствие улик, никаких следов. Тупик.
— И?
— И вот по прошествии двух недель у них появляется идея. Анджела рассказала им о нашем отряде, о дружбе и старом девизе, и они ухватились за эту возможность. Фактически они получили отряд частных детективов, готовых бесплатно вести расследование. Весьма квалифицированный отряд, который к тому же имеет максимальную мотивацию. И тогда они предложили Анджеле позвонить нам. Просто рассказать о смерти Франца, ничего больше. Они знали, что таким образом включают кролика Банни с «энерджайзером». Они не сомневались, что мы очень быстро окажемся здесь. И будем искать ответы. Им же достаточно оставаться в тени и наблюдать, а потом присвоить себе результаты нашего расследования.
— Это смешно, — заявил О'Доннел.
— Однако я считаю, что все произошло именно так, — продолжал Ричер. — Анджела рассказала им, что дозвонилась до Нигли. Они занесли Нигли в список людей, за которыми следует вести наблюдение, и, когда она приехала в город, пустили за ней хвост, а сами притаились в кустах, дожидаясь нашего приезда. С этого момента за нами постоянно следили. Полиция работает через доверенных лиц. Именно это и скрыла от нас Анджела. Полицейские попросили ее использовать нас втемную, и Анджела согласилась. Вот почему я все еще здесь. Другого объяснения не существует. Они пришли к выводу, что разбитый нос — это неизбежные издержки, ведь за бизнес надо платить.
— Бред какой-то.
— У нас есть только один способ проверить — прогуляться вокруг квартала и поговорить с полицейским.
— Ты думаешь?
— Лучше всего это сделать Диксон. Она не была с нами в Санта-Ане. Так что парень с разбитым носом не станет в нее стрелять.
Глава 31
Диксон молча вышла из номера.
— Мне не показалось, что Анджела что-то скрывала сегодня, — заметил О'Доннел. — А потому я не думаю, что у Франца был клиент.
— Насколько жестко вы с ней разговаривали? — спросил Ричер.
— В этом не было необходимости. Ей явно нечего скрывать. Невозможно себе представить, чтобы Франц влез в такую историю, если бы речь не шла о постоянном клиенте, а Анджела обязательно бы знала имя такого клиента.
Ричер кивнул и улыбнулся. Ему нравилась его старая команда. Он мог полностью положиться на этих людей. И никаких вариантов. Если Нигли, Диксон и О'Доннел начинают задавать вопросы, они получают ответы. Так бывало всегда, какие бы вопросы ни приходилось задавать. Он мог бы отправить их в Атланту, и они вернулись бы с рецептом кока-колы.
[8]
— Что дальше? — спросила Нигли.
— Давайте сначала поговорим с полицейскими, — сказал Ричер. — Прежде всего выясним, ездили ли они в Вегас.
— В офис Санчеса и Ороско? Диксон только что там побывала. Там все в порядке.
— Однако она не была у них дома.
Диксон вернулась через тридцать минут.
— Он не стал в меня стрелять, — сказала она.
— Это хорошо, — ответил Ричер.
— Тут я с тобой совершенно согласна.
— Он в чем-нибудь признался?
— Не сказал ни «да», ни «нет».
