– Ты в порядке?
– У меня все неплохо, – ответил Джо. – А ты?
– Для меня это не самый лучший год.
– Теперь твоя очередь звонить ей, – сказал он.
– Я позвоню, – пообещал я. – Через несколько дней.
– Позвони завтра, – велел он.
Он повесил трубку, и я с минуту сидел молча. Потом вновь поднял трубку и попросил сержанта соединить меня с Санчесом из Форт-Джексона. Я держал в руке трубку и ждал. Саммер внимательно смотрела на меня.
– Постоянное дежурство? – спросила она.
– Она ждет, когда ей снимут гипс, – сказал я. – Ей это не нравится.
Саммер еще несколько мгновений смотрела на меня, а потом вернулась к карте. Я включил громкую связь и положил трубку на стол. Раздался щелчок, и я услышал голос Санчеса.
– Я тут донимал полицейских из Колумбии относительно машины Брубейкера, – сказал он.
– Они до сих пор ее не нашли? – спросил я.
– Нет, – ответил Санчес. – И даже не пытаются. Я никак не мог этого понять. Поэтому я не отставал от них.
– И?
– И они кинули мне еще один кусок.
– Какой?
– Брубейкер убит не в Колумбии, – сказал он. – Его привезли туда и бросили.
Глава 17
Санчес рассказал нам, что медицинские эксперты из Колумбии обнаружили некоторые противоречия в состоянии тела Брубейкера и пришли к мнению, что он умер за три часа до того, как его тело оставили в переулке. После смерти наступает цианоз крови. Сердце останавливается, кровяное давление падает, жидкая кровь скапливается в нижних частях тела под воздействием силы тяжести. В результате через некоторое время на коже возникают фиолетовые пятна. Затем в промежутке от трех до шести часов после смерти цвет кожи перестает меняться, как на проявившейся фотографии. У человека, умершего на спине, будет бледная грудь и фиолетовая спина. А у того, кто лежит лицом вниз, все наоборот. Но в случае с Брубейкером цианоз распространился по всему телу. Медицинские эксперты Колумбии сделали вывод, что он был убит, после чего тело пролежало на спине около трех часов, а потом его выбросили в переулке – лицом вниз. Они уверены, что временной промежуток составил три часа, поскольку именно за такое время начинают фиксироваться трупные пятна. Они утверждают, что у него есть такие ранние пятна на спине и поздние пятна на груди. Кроме того, они сказали, что на спине осталась полоса мертвой плоти, которая подвергалась сильному нагреванию.
– Он лежал в багажнике автомобиля, – догадался я.
– Над глушителем, – уточнил Санчес. – За три часа тело успело сильно нагреться.
– Это многое меняет.
– И объясняет, почему его «шевроле» не удалось найти в Колумбии.
– А также объясняет отсутствие свидетелей, гильз и пуль, – добавил я.
– И что же теперь нам искать?
– Три часа в машине? – спросил я – Ночью, по пустым дорогам? Получается круг радиусом в двести миль.
– Довольно большой круг, – заметил Санчес.
– Приблизительно сто двадцать пять тысяч квадратных миль, – прикинул я. – Произведение числа «пи» на квадрат радиуса. Что предпринимают по этому поводу полицейские из Колумбии?
– Они выронили это дело из своих рук, как горячую картофелину. Теперь им занимается ФБР.
– И что Бюро думает о наркотиках?
– Они настроены скептически. Полагают, что героин не наш профиль. Марихуана или амфетамины – это мы можем.
– Я бы не отказался от небольшой порции двух последних, – проворчал я.
– С другой стороны, они знают, что парни из «Дельты» много путешествуют. Пакистан, Южная Америка. А героин поступает именно оттуда. Поэтому они оставляют эту версию про запас, на случай если расследование зайдет в тупик, – именно так собиралась поступить и полиция Колумбии.
– Пустая трата времени. Героин? Такой человек, как Брубейкер, скорее умрет.
– Они полагают, что так оно и произошло.
Санчес отсоединился, и я положил трубку.
– Скорее всего, это произошло на севере, – предположила Саммер. – Брубейкер выехал из Роли. Его машину следует искать где-то в тех местах.
– Это не наше дело, – сказал я.
– Согласна, этим должно заниматься ФБР.
– Не сомневаюсь, что они так и поступили.
В дверь постучали. Я впустил капрала, который принес стопку листов. Он отдал честь и положил бумаги на мой стол. Отошел на шаг назад и вновь отсалютовал.
– Копии записей в журнале убытия и прибытия. С первого по четвертое января, как вы приказали.
Он развернулся кругом, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я посмотрел на кипу бумаг. Листов семь на глазок. Не так уж и плохо.
– Займемся делом, – сказал я.
Нам вновь помогла операция «Правое дело». Повышенный уровень боеготовности привел к тому, что множество увольнений были отменены. В общем-то без особо уважительных причин, поскольку ситуация в Панаме не была такой уж серьезной, но военные работают именно так. Зачем нужно понятие уровней «готовности обороны», если их нельзя применять? Зачем устраивать небольшие драмы за рубежом, если вся армия не почувствует этого на своей шкуре?
С другой стороны, нельзя отменять увольнительные, если не позаботиться о том, чтобы люди могли заполнить свое время. Отсюда появление дополнительных тренировок и тестов. Большинство из них были довольно напряженными и начинались рано. В результате мы получили неожиданный подарок: почти все, кто выезжал с базы праздновать Новый год, вернулись сравнительно рано. Вероятно, они приехали на базу около трех или четырех часов утра, поскольку после шести поток возвращающихся превратился в тоненький ручеек.
За восемнадцать оставшихся часов первого января на базу вернулось девятнадцать человек. В том числе мы с Саммер, после поездки в Грин-Вэлли и визита в «Уолтер Рид». Себя мы сразу вычеркнули из списка.
Второго января кроме нас на базу вернулось шестнадцать человек. А третьего января – всего двенадцать. И семнадцать до 20.00 четвертого января. Всего шестьдесят две фамилии за промежуток в восемьдесят шесть часов. Девять из них – гражданские водители фургонов, доставлявших продовольствие. Мы их вычеркнули. Одиннадцать фамилий встречались дважды. Эти люди возвращались, снова уезжали и опять возвращались. Как регулярные пассажиры автобуса, купившие сезонные билеты. Одним из них была мой ночной сержант. Мы ее вычеркнули, поскольку она являлась женщиной, к тому же невысокого роста. Мы вычеркнули все повторные возвращения.
Осталось проверить сорок одного человека. Во всех случаях у нас была фамилия, звание и инициалы. По этим данным мы не могли установить, кто из них мужчина, а кто женщина. И не знали, каковы их рост и сила. Не говоря уже о том, кто из них правша.
