— Причем тут ваше правило?
— А притом. Чем на самом деле занимается Бюро? Быть может, все дело вовсе не в убитых женщинах. Быть может, главное — это как раз Петросян. Судя по всему, это хитрый, скользкий тип. Быть может, у Бюро на него ничего нет. Ни улик, ни свидетелей. Так что, возможно Козо пытается с помощью Блейка и Ламарр натравить тебя на Петросяна. Ведь они составили твой психологический портрет, так? Они представляют себе твои мысли. Они могут предвидеть твои поступки. Они понимают, что если будут запугивать тебя Петросяном, первой твоей мыслью будет расправиться с Петросяном. В этом случае он перестанет портить Бюро кровь, и можно будет обойтись без судебного процесса, который оно, скорее всего, все равно не выиграет. И ничего нельзя будет проследить к ФБР. Быть может, тебя решили использовать в качестве убийцы. Что-нибудь вроде управляемой ракеты. Тебя лишь навели в нужную сторону — а дальше ты сам найдешь цель.
Ричер промолчал.
— Или, быть может, дело совсем в другом, — продолжала Джоди. — Этот тип, который убивает женщин, он, судя по всему, тоже очень умный, так? Не оставляет никаких улик. Похоже, выстроить против него обвинение будет очень трудно. Так что, быть может, Бюро хочет, чтобы ты его убрал. Возможно, для суда доказательств окажется недостаточно, но для того, чтобы убедить тебя, их хватит. В этом случае ты устранишь негодяя, отомстив за знакомых женщин. Дело сделано, быстро и без особых затрат, и опять же к Бюро ничего проследить нельзя. Тебя используют в качестве волшебной пули: выстреливают ее в Нью-Йорке, а уж где и когда она попадет в цель — никто не знает.
Ричер продолжал молчать.
— Быть может, ты никогда и не был подозреваемым, — рассуждала вслух Джоди. — Быть может, Бюро и не искало убийцу. Быть может, оно с самого начала искало человека, который убьет убийцу.
В комнате наступила тишина. С улицы доносились звуки пробуждающегося города. За окном серел рассвет, машин становилось все больше.
— Возможно и то, и другое, — наконец сказал Ричер. — И Петросян, и тот второй, убийца.
— Оба они умные и хитрые, — повторила Джоди.
Ричер кивнул.
— Это уж точно, черт побери.
— Так что ты собираешься делать?
— Не знаю. Я знаю только то, что не смогу запереться в Квантико, оставив тебя в одном городе с Петросяном. Просто не смогу.
— А может быть, угрозы были пустыми. Неужели ФБР действительно способно на что-то подобное?
— Ты начинаешь ходить кругами. Ответ состоит в том, что мы ничего не знаем. И в этом вся беда. Именно этого и добивалось Бюро. Достаточно одних сомнений, разве не так?
— А если ты никуда не поедешь?
— В этом случае я останусь здесь и буду охранять тебя денно и нощно, не спуская с тебя глаз ни на минуту, до тех пор, пока мы оба не пресытимся этим настолько, что я пойду и прикончу Петросяна, больше не забивая себе голову тем, шутило или нет с нами Бюро.
— А если ты поедешь?
— В этом случае меня будут держать на привязи угрозой в отношении тебя. А что Бюро понимает под привязью? Смогу ли я остановиться после того, как найду этого типа? Или мне придется идти до конца и стирать его с лица земли?
— Здорово федералы тебя обложили.
— Почему им просто не спросить у меня прямо?
— Бюро не может этого сделать. Это будет на сто процентов незаконно. А ты в любом случае не должен идти у него на поводу.
— Не могу?
— Да. Ты не можешь расправиться ни с Петросяном, ни с убийцей. Ты не должен делать то, что от тебя хочет ФБР.
— Почему?
— Потому что в этом случае ты будешь принадлежать ему с потрохами, Ричер. Два убийства, совершенные с ведома Бюро? Прямо у него под носом? Ты до конца дней своих не отвяжешься от федералов.
Встав у окна, Ричер оперся на подоконник, глядя на улицу внизу.
— Ты попал в чертовский переплет, — тихо промолвила Джоди. — Точнее, мы оба попали.
Ричер ничего не ответил.
— Так что же ты собираешься делать? — спросила она.
— Думать. До восьми часов еще есть время.
Джоди кивнула.
— Что ж, думай хорошенько. Не предпринимай ничего такого, о чем нам пришлось бы потом пожалеть.
* * *
Джоди вернулась на работу. Предложение партнерства в фирме было слишком заманчивым. Оставшись в ее квартире один, Ричер тридцать минут напряженно думал, затем двадцать минут разговаривал по телефону. Блейк сказал: «Быть может, остались люди, которые вас помнят, которые перед вами в долгу». Наконец без пяти минут восемь Ричер позвонил по телефону, который ему дала Ламарр. Она ответила после первого звонка.
— Я согласен, — сказал он. — Мне это не по душе, но я вам помогу.
Последовала короткая пауза. Ричер представил себе кривые зубы, обнажившиеся в довольной улыбке.
— Возвращайтесь домой и собирайте вещи, — сказала Ламарр. — Я заеду за вами ровно через два часа.
— Нет, я должен повидаться с Джоди. Встретимся в аэропорту.
— Мы не полетим самолетом.
— Вот как? Почему?
— Я никогда не летаю. Мы поедем на машине.
— В Вирджинию? И сколько времени это у нас займет?
— Часов пять-шесть.
— Шесть часов в машине вместе с вами? Черт возьми, я этого не вынесу.
— Ричер, вы будете делать то, что вам скажут. Итак, Гаррисон, ровно через два часа.
* * *
Контора Джоди находилась на сороковом этаже шестидесятичетырехэтажного небоскреба на Уолл-стрит. В вестибюле круглосуточно дежурила охрана, но Ричеру фирма, в которой работала Джоди, выписала пропуск, по которому его впускали в любое время суток. Джоди сидела в кабинете одна, изучая утренние сводки лондонских рынков.
— Как ты? — спросил Ричер.
— Устала, — призналась она.
— Тебе нужно поехать домой.
— Ну да, как будто я смогу заснуть.
Подойдя к окну, Ричер взглянул на серебряную полоску светлеющего неба.
— Расслабься, — сказал он. — Причин для тревоги нет.
Джоди ничего не ответила.
— Я решил, что делать, — сказал он.
Она покачала головой.
— Только не надо ничего мне говорить. Я ничего не хочу знать.
— Обещаю, все получится.
Какое-то время Джоди сидела неподвижно, затем встала и присоединилась к нему у окна. Уткнулась ему в грудь, крепко прижимаясь щекой к рубашке.
— Береги себя.
— Обязательно буду, — сказал Ричер. — Можешь не беспокоиться.
— И не делай глупости.
