Она кивнула.
— Родители хотели, чтобы я осталась в Аспене. Стала учителем. А я хотела работать в правоохранительных органах. Мне пришлось выдержать страшный бой.
— Мои родители тут ни при чем. Их уже нет в живых.
— Знаю. Все дело в Джоди.
Ричер покачал головой.
— Нет, и не в Джоди. Все дело во мне. Это я сам так обращаюсь со своей жизнью.
Харпер молча кивнула.
— Так что же мне делать? — спросил Ричер.
Она с опаской пожала плечами.
— Ты обращаешься с вопросом не к тому человеку.
— Почему?
— Возможно, я дам тебе не тот ответ, который ты хочешь услышать.
— То есть?
— Ты ждешь, что я посоветую тебе остаться с Джоди. И радоваться оседлой жизни.
— Вот как?
— Мне так кажется.
— Но ты не можешь мне это посоветовать?
Харпер покачала головой.
— Нет, не могу. У меня был близкий мужчина. У нас все было очень серьезно. Он служил в полиции в Аспене. Ты знаешь, между полицией и Бюро существуют трения. Это глупость, на то нет никаких причин, и, тем не менее, все обстоит именно так. И эта неприязнь перешла на личные отношения. Этот мужчина хотел, чтобы я ушла из Бюро. Он умолял меня. Я разрывалась на части, но в конце концов ответила ему нет.
— И это был правильный выбор?
Она кивнула.
— Для меня — да. Надо заниматься тем, чем действительно хочется.
— А для меня это будет правильный выбор?
Харпер пожала плечами.
— Не могу сказать. Но думаю, да.
— Начнем с того, мне нужно определить, чего я на самом деле хочу.
— Ты прекрасно это знаешь. Каждый человек в глубине души знает, что он хочет. А сомнения — это лишь шум, которым ты пытаешься скрыть правду, потому что не хочешь взглянуть ей в глаза.
Ричер отвернулся к фальшивому окну.
— Род занятий? — продолжала заполнять анкету Харпер.
— Глупый вопрос.
— Я напишу: «консультант».
— Что ж, это в какой-то степени облагораживает правду.
В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и в зал быстро вошли Блейк и Пултон. В руках новые бумаги, на лицах сияние, свидетельствующее об успехах.
— Возможно, мы уже на полпути к первым результатам, — сказал Блейк. — Новости из Спокана.
— Водитель местного отделения Ю-пи-эс уволился три недели назад, — объяснил Пултон. — Перебрался в Миссулу, штат Монтана, устроился работать на склад. С ним связались по телефону, и он сказал, что, кажется, помнит эту стиральную машину.
— Разве в конторе Ю-пи-эс не осталось никаких документов? — спросила Харпер.
Блейк покачал головой.
— Через десять дней они отправляются в архив. А нас интересует то, что произошло больше двух месяцев назад. Если водитель сможет точно вспомнить день, мы узнаем все точнее.
— Кто-нибудь что-либо смыслит в бейсболе? — спросил Пултон.
Ричер пожал плечами.
— Смотря что понимать под словом «смыслит». Например, я знаю, что в национальной галерее славы бейсбола только двое игроков, у кого в имени или фамилии есть буква «у».
— Причем тут бейсбол? — спросила Харпер.
— В тот день какой-то парень из Сиэттла совершил пять пробежек, — объяснил Блейк. — Водитель слышал это по радио и запомнил.
— Да, раз парень был из Сиэттла, он это обязательно должен был запомнить, — заметил Ричер. — Такое происходит нечасто.
— Один — Малыш Рут, — задумчиво произнес Пултон. — А кто второй?
— Хонус Вагнер, — ответил Ричер.
— Никогда не слышал о таком.
— И ответили из местного отделения агентства проката машин «Хертц», — продолжал Блейк. — Кажется, как раз в день убийства Элисон машину брали на очень короткий срок, вернули уже через два часа.
— Фамилию клиента они сказали? — оживилась Харпер.
Блейк покачал головой.
— У них сломался компьютер. Сейчас его пытаются починить.
— А сотрудник, оформлявший заказ, ничего не помнит?
— Ты шутишь? Хорошо еще если эти люди могут вспомнить свою собственную фамилию.
— Итак, когда мы можем ждать от них вестей?
— Надеюсь, завтра. Если повезет, утром. Но не позже середины дня.
— Разница в поясном времени три часа. У нас все равно будет полдень.
— Вероятно.
— Итак, Ричер по-прежнему в игре?
Блейк остановился. Ричер кивнул.
— Я по-прежнему в игре. Можно не сомневаться, фамилия окажется вымышленной. И Ю-пи-эс никуда нас не приведет. Убийца слишком умен, чтобы оставлять следы на бумаге.
Все молчали. Наконец Блейк кивнул.
— Кажется, я вынужден согласиться. Так что Ричер остается в игре.
* * *
Харпер и Ричера любезно подбросил до Вашингтона «Шевроле» Бюро, и еще засветло они попали в аэропорт. Вместе с ними в лайнере компании «Юнайтед» летели адвокаты и политики. Среди всех пассажиров, как мужчин, так и женщин, Ричер был единственный без костюма. Похоже, экипаж был знаком с большинством пассажиров и приветствовал их на борту самолета, как завсегдатаев. Харпер прошла по проходу до конца салона и заняла места сзади.
— Нам не надо будет торопиться выйти, — заметила она. — Ты все равно встречаешься с Козо только завтра утром.
Ричер промолчал.
— И Джоди еще не вернется домой, — продолжала Харпер. — Адвокаты работают допоздна, так? Особенно те, кто собирается стать младшим партнером.
Ричер кивнул. Он сам как раз только что подумал о том же самом.
— Так что мы сядем здесь, — заключила Харпер. — Здесь тише.
— Да? Двигатели как раз сзади.
— Зато здесь не будет ребят в костюмах.
Усмехнувшись, Ричер сел в кресло у окна и пристегнулся.
— И здесь мы сможем спокойно поговорить, — добавила Харпер. — Мне не нравится, когда разговор подслушивают.
— Вообще-то нам неплохо бы выспаться, — заметил Ричер. — Нам предстоит много работы.
— Знаю, но сначала давай поговорим. Всего пять минут, хорошо?
— О чем?
— О царапинах на лице Элисон Ламарр. Я хочу понять, что это значит.
Ричер удивленно повернулся к ней.
— Зачем? Ты собираешься расколоть это дело в одиночку?
Харпер кивнула.
