Повернув голову вправо, он пристально посмотрел на песчано-коричневого мужчину с краю.
— Специальный агент Тони Пултон, — наконец сказал тот и повернулся влево.
— Специальный агент Джулия Ламарр, — сказала женщина, в свою очередь поворачиваясь влево.
— Старший агент Нельсон Блейк, — сказал гипертоник. — Мы из Квантико. Я возглавляю отдел серийных преступлений. Специальные агенты Пултон и Ламарр работают у меня. Мы приехали сюда, чтобы поговорить с вами.
Наступила пауза. Мужчина по фамилии Дирфильд повернулся в другую сторону и посмотрел на парня, сидевшего слева от него.
— Старший агент Джеймс Козо, — сказал тот. — Отдел по борьбе с организованной преступностью здесь, в Нью-Йорке. Занимаюсь рэкетом.
Опять молчание.
— Теперь все в порядке? — спросил Дирфильд.
Ричер прищурился, спасаясь от яркого света. Все смотрели на него. Песчано-коричневый мужчина, Пултон. Женщина, Ламарр. Гипертоник, Блейк. Все трое из отдела серийных преступлений из Квантико. Приехали сюда, чтобы поговорить с ним. Затем Дирфильд, глава нью-йоркского отделения, тяжеловес. И, наконец, долговязый Козо, из отдела по борьбе с организованной преступностью, занимается рэкетом. Ричер медленно перевел взгляд слева направо, затем справа налево, остановился на Дирфильде и кивнул.
— Теперь все в порядке. Рад с вами познакомиться. Теперь можно перейти к футболу. Что насчет «Янкиз», вам не кажется, что им нужны свежие игроки?
На лицах пяти смотревших на него людей появились пять разных выражений недовольства. Пултон дернул головой, словно получив пощечину. Ламарр презрительно фыркнула в нос. Блейк поджал губы и покраснел еще больше. Дирфильд вздохнул. Козо искоса бросил взгляд на Дирфильда, прося разрешения вмешаться.
— Мы не будем обсуждать игру «Янкиз», — сказал Дирфильд.
— Тогда что вы скажете насчет индекса Доу-Джонсона? В ближайшее время он не собирается резко упасть?
Дирфильд покачал головой.
— Ричер, не выводите меня из себя. В настоящий момент я ваш лучший друг.
— Нет, мой лучший друг — это Эрнесто А. Миранда, — возразил Ричер. — Дело «Миранда против штата Аризона», по которому Верховный суд принял решение в июне 1966 года. Суд постановил, что были нарушены права Миранды, которые гарантировала Пятая поправка к конституции, поскольку полицейские не предупредили его, что он может хранить молчание и воспользоваться услугами адвоката.
— И что с того?
— А то, что вы не можете говорить со мной до тех пор, пока не зачитаете мне «права Миранды». После чего вы все равно не сможете говорить со мной, потому что моему адвокату потребуется какое-то время на то, чтобы приехать сюда, но даже когда она приедет, то все равно не разрешит мне говорить с вами.
Трое агентов из отдела серийных преступлений широко улыбнулись. Как будто Ричер пытался доказать им какую-то очевидную истину.
— Ваш адвокат — Джоди Джекоб, так? — спросил Дирфильд. — Ваша подруга.
— Что вам известно о моей подруге?
— О вашей подруге нам известно все, — заверил его Дирфильд. — Точно так же, как нам известно все о вас.
— В таком случае, почему вам так не терпится поговорить со мной?
— Она работает в конторе «Спенсер Гутман», так? — продолжал Дирфильд. — У нее отличная репутация. Поговаривают о том, чтобы сделать ее младшим партнером, вы знаете?
— Слышал.
— Возможно, это произойдет в самое ближайшее время.
— Слышал, — повторил Ричер.
— Однако, знакомство с вами вряд ли пойдет ей на пользу. Вас едва ли можно назвать идеальным мужем деловой женщины, вы согласны?
— Меня вообще едва ли можно назвать чьим-либо мужем.
Дирфильд улыбнулся.
— Это просто образное выражение, только и всего. Но «Спенсер Гутман» предпочитает работать в белых перчатках. Знаете, контора обращает внимание на любые мелочи. Но она в первую очередь занимается финансами, верно? В банковском мире у нее имя, это всем хорошо известно. А вот в уголовных делах никакого опыта. Вы точно хотите, чтобы ваши интересы представляла мисс Джекоб? В такой ситуации?
— В какой ситуации?
— В такой, в которой вы оказались.
— А в какой ситуации я оказался?
— Эрнесто А. Миранда был человек недалекий, вам это известно? — сказал Дирфильд. — У него определенно были не все дома. Вот почему Верховный суд, черт побери, отнесся к нему так снисходительно. Он был неполноценным, и поэтому его потребовалось оберегать. А вы, Ричер, тоже человек недалекий? Умственно неполноценный?
— Вполне возможно, раз мне приходится терпеть этот вздор.
— Кстати, права — это для виновных. Вы уже признаёте себя в чем-то виновным?
Ричер покачал головой.
— Я ни в чем не признаюсь. Мне не в чем признаваться.
— Кстати, а старина Эрнесто отправился таки в тюрьму, знаете? Об этом как-то склонны забывать. Его судили повторно и вынесли обвинительный приговор. Он отсидел пять лет. И знаете, что сталось с ним дальше?
Ричер пожал плечами. Ничего не сказал.
— Я тогда как раз работал в Фениксе, — продолжал Дирфильд. — В Аризоне. В отделе расследования убийств полиции города. Как раз перед тем, как перейти в Бюро. В январе 1976 года нас вызвали в один бар. На полу валялся кусок дерьма, из которого торчал засунутый по самую рукоятку длинный нож. Это оказался знаменитый Эрнесто А. Миранда, обливший кровью все вокруг. Никто даже пальцем не пошевелил, чтобы вызвать скорую помощь. Старина Эрнесто скончался через пару минут после того, как мы приехали.
— Ну и что?
— А то, что прекращайте испытывать мое терпение. Я уже и так потерял целый час, успокаивая этих ребят, которые чуть было не перессорились из-за вас. Поэтому теперь вы передо мной в долгу. Так что если вы ответите на их вопросы, я скажу, когда вам понадобится адвокат и, черт побери, понадобится ли он вообще.
— Что за вопросы?
Дирфильд улыбнулся.
— Что за вопросы? Ну, мы хотим кое-что узнать, вот что за вопросы.
— И что вы хотите узнать?
— Мы хотим узнать, интересны ли вы нам.
— С чего это я могу представлять для вас интерес?
— Ответьте на наши вопросы, и мы это выясним.
Ричер задумался. Положил руки на стол ладонями вверх.
— Ну хорошо. Какие у вас ко мне вопросы?
— Вероятно, вам известно и дело «Брюэр против Уильямса», так? — спросил тот, чья фамилия была Блейк.
Пожилой, излишне полный, в плохой форме, но его губы шевелились достаточно быстро.
— И «Дакуорт против Игана»? — подхватил Пултон.
