Он ощутил щекой ее улыбку.
— Ты единственный человек на всем свете, кто хочет оставаться бездомным, — сказала Джоди. — Остальные бьются изо всех, чтобы избежать этого.
— Есть то, чего я хочу еще больше. Вот ты хочешь стать партнером, а я хочу оставаться свободным.
— Свободным и от меня? — едва слышно спросила она.
— Свободным от дома, — ответил Ричер. — Это обуза. Все равно что якорь. А ты — нет.
Освободив его шею, Джоди приподнялась на локте.
— Я тебе не верю. Дом сковывает тебя, и это тебе не нравится. Но я тоже сковываю тебя, разве не так?
— Дом вызывает у меня неприятные чувства, — возразил он. — А ты вызываешь приятные. Я разбираюсь лишь только в собственных чувствах.
— Значит, ты продашь дом, но останешься жить в Нью-Йорке?
Ричер ответил не сразу.
— Ну, попутешествую немного. Тебе ведь часто приходится бывать в разъездах. Ты постоянно занята. Полагаю, у нас может получиться.
— Мы неминуемо разойдемся.
— Я так не думаю.
— Твои отлучки будут становиться все дольше и дольше.
Он покачал головой.
— Будет то же самое, что продолжалось весь этот год. Но только у меня не будет дома, о котором надо беспокоиться.
— Ты уже принял окончательное решение, так?
Ричер кивнул.
— Дом сводит меня с ума. Я даже не знаю свой почтовый индекс. Вероятно, потому, что в глубине души не хочу его знать.
— Мое согласие тебе не требуется, — повторила Джоди.
Она умолкла.
— Ты расстроилась? — встревожился Ричер.
— Огорчена.
— Это ничего не изменит, — заверил ее он.
— В таком случае, зачем это делать?
— Потому что так нужно.
Джоди ничего не ответила.
* * *
Так они и заснули, в объятиях друг друга, наполненные отголосками меланхолии. Утром времени продолжить разговор не было. Приняв душ, Джоди ушла, не позавтракав, не спросив Ричера, чем он будет заниматься и когда намеревается вернуться. Ричер, умывшись, оделся, запер квартиру, спустился вниз и увидел Лизу Харпер, которая уже дожидалась его. На ней был третий костюм, и она опиралась на бампер машины Бюро. День был ясный и холодный, и ее волосы светились на солнце. Машина стояла у бордюра, и другие водители, которым приходилось ее объезжать, недовольно сигналили. Агент Бюро неподвижно сидел за рулем, уставившись прямо перед собой. В воздухе висел шум.
— Как ты? — спросила Харпер.
Ричер пожал плечами.
— Все в порядке.
— Тогда поехали.
Водитель, борясь с транспортным потоком, преодолел двадцать кварталов в сторону от центра и заехал в тот самый подземный гараж, в который когда-то привозила Ричера Ламарр. Они воспользовались тем же лифтом в углу. Поднялись на двадцать первый этаж. Вышли в тот же самый безмолвный серый коридор. Водитель, в качестве хозяина шедший первым, указал налево.
— Третья дверь.
В кабинете за письменным столом сидел Джеймс Козо. У него был такой вид, словно он просидел так уже целый час. Козо был в одной рубашке. Пиджак висел на плечиках на вешалке из гнутого дерева. Козо смотрел телевизор, канал политических новостей. Корреспондент что-то оживленно рассказывал, стоя на фоне Капитолия.
— И конца этому не видно, — заметил Козо, увидев вошедших.
Кивнув Харпер, он закрыл папку. Убавил звук телевизора, отодвинулся от стола и потер ладонями свое худое лицо, словно умываясь без воды.
— Итак, что вам нужно? — спросил Козо.
— Адреса, — ответил Ричер. — Адреса ребят Петросяна.
— Тех двоих, которых ты отправил в больницу? Они вряд ли обрадуются, увидев тебя.
— Зато они обрадуются, когда я буду от них уходить.
— Ты собираешься снова делать им больно?
— Возможно.
— Я ничего не имею против, — кивнул Козо.
Взяв с полки папку, он полистал ее. Переписал адрес на листок бумаги.
— Они живут вместе, — объяснил Козо. — Они братья.
Затем, подумав, разорвал листок на мелкие клочки. Достал новый лист и развернул раскрытую папку к Ричеру. Передал ему карандаш.
— Перепиши сам. Не хочу оставлять свои следы.
Дом стоял на пересечении Пятой авеню и Шестьдесят шестой улицы.
— Хороший район, — заметил Ричер. — Дорогой.
Козо снова кивнул.
— Прибыльный бизнес. — Помолчав, он улыбнулся. — По крайней мере, был таким. До тех пор, пока ты не поработал в Чайнатауне.
Ричер ничего не ответил.
— Возьмите такси, — сказал Козо, обращаясь к Харпер. — А ты оставайся в стороне. Не нужно афишировать участие Бюро, хорошо?
Молодая женщина неохотно кивнула.
— Желаю хорошо повеселиться, — бросил на прощание Козо.
* * *
Они прошли к Мэдисон-сквер. Харпер таращилась по сторонам словно туристка. Поймав такси, они доехали до угла Шестидесятой улицы.
— Дальше мы пойдем пешком, — сказал Ричер.
— «Мы»? — повторила Харпер. — Хорошо. Я хочу оставаться в деле.
— Тебе придется остаться в деле, потому что без тебя я не войду в дом.
Следуя по указанному адресу, они прошли шесть кварталов на север и оказались перед скромным жилым зданием, отделанным серым кирпичом. Металлические переплеты в окнах, балконов нет. Под окнами закрепленные на стенах кондиционеры. Простой подъезд без консьержа. Но все чисто и опрятно.
— Дорогое место? — спросила Харпер.
Ричер пожал плечами.
— Не знаю. Полагаю, не самое дорогое. Но эти люди не хотят привлекать к себе ненужное внимание.
Наружная дверь оказалась незапертой. Узкий вестибюль, отштукатуренные стены, выкрашенные под мрамор. Единственный лифт в глубине, с узкой коричневой дверью.
Нужная квартира находилась на восьмом этаже. Ричер нажал на кнопку, и дверь лифта открылась. Все четыре стены кабины были украшены бронзовыми зеркалами. Харпер шагнула внутрь, Ричер втиснулся следом за ней. Нажал на восьмой этаж. Вместе с ними вверх поехало бесчисленное количество их отражений.
— Ты постучишь к ним в квартиру, — сказал Ричер. — Пусть они отопрут дверь. Они это ни за что не сделают, если увидят в глазок меня.
Харпер кивнула. Кабина остановилась на восьмом этаже. Дверь открылась. Они вышли на тускло освещенную лестничную площадку, напоминающую вестибюль. Нужная квартира находилась в конце коридора направо.
